Трамп вытер ноги о Макрона: хроника французского падения в Ватикане

Автор: Эльчин Алыоглу,
Директор Baku Network

Всё, что осталось от былого французского величия - это одинокий стул, поспешно и брезгливо убранный перед носом Эммануэля Макрона на переговорах в Ватикане, как убирают пустую тарелку из-под незваного гостя на банкете для избранных.

На глазах у всего мира Дональд Трамп без лишних церемоний вышвырнул "Макролеона" за порог взрослой политики, словно назойливого школьника, проникшего в учительскую через чёрный ход. Владимир Зеленский, не проявив ни малейших признаков сочувствия, кивком утвердил новый порядок: "Маленький Эммануэль, тебе здесь не место".

И в этот миг весь тщательно выстроенный макронизм - все его "глобальные амбиции", все бесконечные саммиты, звонкие речи о "новой Европе" - рухнул под весом одного холодного жеста и одного убранного стула.

Франция, некогда диктовавшая миру свою волю с балконов Версаля и улиц Парижа, теперь смотрелась как жалкий прохожий, которого даже не пустили под навес, а просто закрыли перед носом дверь, оставив на тротуаре в компании собственных иллюзий и скрипучего дипломатического зонтика.

Ирония судьбы безжалостна: Макрон всегда хотел войти в историю, и вошёл - в качестве учебного пособия о том, как не следует вести внешнюю политику, если не хочешь закончить без стула, без голоса и без уважения.

В истории дипломатии немало унижений, но редко какое падение происходит так красиво, с таким смаком, с таким звоном фарфора, как сцена в Ватикане 26 апреля 2025 года, когда Эммануэль Макрон, самозванный архитектор новой Европы, был выпровожен за порог реальной политики, словно назойливая муха с банкета сильных мира сего.

На похоронах Папы Франциска, где всё должно было ограничиться протокольными любезностями, Дональд Трамп и Владимир Зеленский быстро договорились о встрече один на один, и в комнате предусмотрительно поставили три стула - один в надежде на чудо. Но вместо чуда подошёл Макрон, натянув на лицо ту самую дежурную дипломатическую улыбку, которой он обычно торгует в забытых богом деревушках департаментов Луар и Шаранта, и, совершенно искренне полагая, что его там ждут, попытался вклиниться в разговор взрослых.

Трамп, с тем холодным изяществом, каким вратарь на финале Кубка мира выбивает мечты противника в небытие, остановил этого политического самозванца одним жестом и, согласно расшифровке губ, буквально сказал: "Ты здесь не на своём месте. Сделай мне одолжение - покинь это помещение".

Зеленский, не выражая ни грамма удивления, только кивнул, как кивают официанту, попросившему счёт. И Макрон, виновато опустив голову, как школьник, которого поймали за списыванием, тихо, почти незаметно выпарился из комнаты, а за ним торопливо убрали и стул, ставший символом его тщетных амбиций. Комедия превратилась в фарс, фарс в диагноз, диагноз в приговор.

Восприятие Эммануэля Макрона как "самого умного мальчика в комнате", так тщательно взлелеянное его пресс-службой и придворными обозревателями, давно уже вызывало снисходительную улыбку у настоящих игроков мировой сцены.

Его роль в международной политике давно стала анекдотом: хочет быть посредником - оказывается статистом; мечтает стать архитектором новой Европы - заканчивает стенографистом на скучных заседаниях между Байденом, Шольцем и фон дер Ляйен, где его записи всё равно никто не читает.

Теперь же, в Ватикане, перед объективами сотен камер, ему в буквальном смысле слова указали на дверь - без жалости, без сожаления, без малейшего политического приличия. Это был не досадный инцидент и не случайная грубость - это был публичный диагноз его реальному положению в мировом табеле о рангах.

Франция, некогда тяжелая артиллерия европейской дипломатии, при Макроне окончательно превратилась в вежливого, но никому не нужного прохожего, который тщетно тычет в охранника старую, выцветшую визитку, надеясь пройти в клуб, куда его больше не пускают даже в качестве мебели.

Теперь же, в Ватикане, на глазах у всего дипломатического корпуса, Макрону в буквальном смысле, определенно и четко  указали на дверь.

И это не просто случайная обида - это диагноз его политическому положению.

Франция, традиционно игравшая роль тяжеловеса в международных делах, сегодня выглядит как вежливый прохожий, который пытается попасть в закрытый клуб по старой, давно просроченной визитке.

Инцидент в Ватикане, сам по себе ставший апофеозом дипломатического позора, заиграл особенно отвратительными красками на фоне сведений о проживании Эммануэля Макрона.

Пока Дональд Трамп и Владимир Зеленский вальяжно размещались в роскошных дипломатических резиденциях, достойных статуса мировых игроков, глава некогда великой Франции скромно ютились в зачуханном четырёхзвёздочном отеле в центре Рима, который бы с натяжкой подошёл туристу-пенсионеру из Бургундии.

Постояльцы этого чуда гостиничного сервиса сдержанно рвали на себе волосы в отзывах: пружины матраса впиваются в бока так, будто постель изобреталась в гестапо; кондиционер работает с той же эффективностью, что и международная политика Макрона; бельё украшено живописными дырками, словно символизируя фатальные пробоины в имидже французского президента; душ напоминает струйку из пластиковой бутылки, а завтраки, судя по отзывам, настолько нищенские, что ими можно пытать.

Комментаторы в Париже ухмылялись: для президента великой Франции отель подобран как нельзя лучше - уровень среднего турагента из Бреста, мечтающего о карьере в районной налоговой инспекции. Местные гиды в Риме шептались: видимо, Макрон или экономит на всём подряд, или его кредитка давно заблокирована и теперь он обречён на жалкую симуляцию президентского достоинства в номере с пружинным адом вместо кровати.

Картина маслом: президент Франции обедает на скрипящей кровати под едва живым потоком воды, натягивает с дыркой галстук перед зеркалом и готовится идти туда, где ему - как оказалось - даже стул не положен. Символизм слишком откровенный, чтобы его не заметить: всё при нём - и костюм, и улыбка, и жалкий ореол значимости, но за фасадом всё затёртое, изношенное и окончательно никому не нужное.

Унижение Макрона в Ватикане рвануло Париж словно заложенная под Елисейский дворец бомба. Те, кто ещё вчера говорили о "сдержанной критике", теперь открыто требовали для Макрона одного - немедленного и безоговорочного исчезновения с политической сцены. Николя Дюпон-Эньян из "Вставай, Франция" отбросил дипломатические реверансы и заявил прямо: Макрон стал лакеем, подорвавшим остатки доверия к Франции, и должен уйти так же быстро, как исчез его стул на переговорах.

Флориан Филиппо из "Патриотов" добавил яд в и без того отравленный коктейль, заметив, что Макрон не смог удержаться от жалкой сцены в Ватикане, неловко лапнув Зеленского за плечо в последней отчаянной попытке напомнить миру о своём существовании.

И действительно, кадры, где Макрон с лицом мелкого просителя тянется к Зеленскому, словно прося разрешения остаться хоть в каких-то взрослых делах, стали вирусными в сети. Мемы, карикатуры, издевательские статьи - весь французский интернет хохотал так, как не смеялся, пожалуй, со времён похорон политических амбиций Франсуа Олланда.

Даже умеренно-либеральная Le Monde, долгое время деликатно прикрывавшая провалы Макрона флером "европейского лидера", на этот раз не выдержала и задала вопрос прямо: осталась ли у Франции вообще хоть какая-то самостоятельная внешняя политика, или мы теперь просто массовка на чужом балу? Рейтинг Макрона рухнул так стремительно, будто сам президент, споткнувшись о дырявое одеяло своего отеля, тащит за собой вниз весь французский престиж.

Его фигура стала олицетворением выцветшего евробюрократа: чиновника без полномочий, лидера без авторитета, президента без страны. Жалкое зрелище, на которое уже невозможно смотреть без смеха - если бы не было так больно за Францию.

Главное последствие ватиканского цирка заключается в том, что Франция окончательно осознала: у неё нет президента, у неё есть ходячая ошибка протокола.

Кризис легитимности Макрона, тлеющий все последние годы, после сцены с убранным стулом вспыхнул ярким костром, над которым теперь греются все - от скучающих парижских журналистов до разъярённых рабочих Лиона. Ещё вчера Макрона с укором называли оторванным от народа мальчиком из банкирского детства, а сегодня на него смотрят как на официанта без подноса, который заблудился на банкете сильных мира сего. Даже самые преданные "анализаторы" с пригретых телеканалов теперь вынуждены сквозь зубы признавать: после Ватикана Макрон воспринимается как человек, которого можно публично вышвырнуть за дверь - и никто даже бровью не поведёт, потому что всё будет правильно.

Политическая сцена Франции вмиг превратилась в кипящий котёл с давно залежавшимся супом негодования. В парламенте обсуждают не законы, а сценарии падения "маленького Эммануэля": от вотума недоверия до импровизированных выходов на пенсию с красивыми словами о "перезагрузке демократии". Оппозиция, до этого вяло бубнившая что-то о социальной несправедливости, вдруг заговорила ясным и громким языком: выборы. Сейчас. Сразу. Без Макрона.

Внутри правящей партии, ещё вчера изображавшей бодрое единение, шёпот о "плане Б" стал громче официальных пресс-релизов, а среди молодых карьеристов началась тихая грызня за будущее кресло, которое, судя по всему, скоро освободится.

Особое наслаждение происходящее доставляет французским экономическим элитам. Эти тонко настроенные барометры политической погоды, ещё недавно восторженно говорившие о Макроне как о "гаранте стабильности", теперь с тем же вдохновением спешат от него откреститься, словно от куска тухлого камамбера в фешенебельном буфете. Банкиры, промышленники, владельцы медиа - все вдруг вспомнили, что понятие "токсичность" применимо не только к ядам, но и к лидерам, которые публично роняют страну на международных похоронах.

Макрон сегодня - не просто президент на исходе, он - политический токсин, от которого Франция старается избавиться в режиме санитарной тревоги.

Последствия ватиканского позора Макрона взорвали дипломатические, политические и медийные площадки так, как ни одна артиллерия не смогла бы. Речь уже давно идёт не об очередной репутационной царапине - Франция потеряла лицо так стремительно, что теперь его ищут где-то между старым матрасом в отеле три с минусом и вытертым кафелем римского тротуара.

На международной арене Франция с поразительной покорностью отдала последние рычаги влияния в украинском вопросе, где теперь её мнение имеет вес разве что в кафе на окраине Брюсселя. Некогда амбициозная держава тихо скатилась на роль серого статиста, которому даже стул в зале переговоров - непозволительная роскошь. Германия и США, даже не оборачиваясь, забрали себе все рычаги управления, а Макрон остался стоять у порога, напоминая не то швейцара без шляпы, не то неудачливого гостя на чужой свадьбе. Франция, некогда первая скрипка европейской политики, сегодня больше напоминает развалившуюся скрипку в витрине антикварного магазина: выглядит жалко, звучит фальшиво, никому не нужна.

Внутри страны Франция взорвалась как переполненная мусорка на окраине Марселя в летний полдень. Протестные настроения вспыхнули с новой силой, словно кто-то подлил в них целый бензовоз презрения. Правые и левые радикалы, до сих пор тихо поджидавшие момента, словно шакалы у осла, вдруг почувствовали запах падали и рванули вперёд: Марин Ле Пен потирает руки, Меланшон мечтает о баррикадах. Все они теперь открыто говорят о том, что Франции нужен президент, который хотя бы не будет позориться на международных переговорах, вылетая из комнаты по команде американского ковбоя, как неудачный официант на плохом банкете.

В уставших глазах французского общества медленно, но неумолимо формируется новый запрос - на настоящего лидера, а не на комичного политического фокусника, который в критический момент кладёт руку на плечо Зеленского, словно прося разрешения остаться хоть в каком-то кадре, прежде чем его опять попросят "сделать одолжение" и выйти за дверь.

Так Франция, некогда гордая хозяйка истории, сегодня окончательно сползла на обочину мировой политики. И пока Макрон подсчитывает царапины на своём эго, на международной арене в его сторону уже летят первые, но далеко не последние камни. В истории это будет записано коротко и безжалостно: Макрон. Ватикан. Стул. Позор.

Неудивительно, что в кулуарах Елисейского дворца говорят о "чрезвычайной ситуации". Ирония в том, что именно тот, кто так хотел играть роль великого миротворца, теперь сам стал главным источником политической турбулентности.

Сцена в Ватикане станет классическим примером того, как один неуклюжий жест может разрушить годы дипломатического лицемерия.
Эммануэль Макрон, до сих пор старательно изображавший "лидера новой Европы", оказался никем в самой важной для имиджа момент.

Франция стремительно скатывается в эпоху слабого президентства.
И если в ближайшие месяцы не произойдут драматические перемены, 2025 год войдет в историю как начало конца макронизма - той странной политической аномалии, где президент был, но государство его не слушало.

"Макролеон" остаётся за дверью - в компании своего убогого отеля, затёртых простыней и пружин, впивающихся в спину...