Война постепенно захватывает российский тыл: взрыв генерала яркое тому подтверждение

Война в любых ее проявлениях так или иначе затрагивает и обычную, мирную жизнь. Вне зависимости от того, та или иная сторона побеждает или терпит поражение на фронте, вооруженный конфликт обязательно бьет и по тылу.

Ведь обратная сторона войны — это не только сводки с фронта, но и страх, напряжение и постепенное привыкание к насилию. И наглядный пример: война России против Украины. Сегодня все отчетливее мы видим, как ее отголоски отзывается в самой стране, разрушая ощущение безопасности и стабильности.

Взрыв автомобиля с начальником управления оперативной подготовки Генштаба вооруженных сил РФ генерал-лейтенантом Фанилом Сарваровым стал очередным тревожным маркером этого процесса.

Даже не вдаваясь в детали и версии, сам факт подобного происшествия еще раз показывает: война перестает быть абстрактной. Она выходит за пределы линии фронта и вторгается в повседневную реальность. Когда цели для атак появляются в глубоком тылу, это неизбежно меняет восприятие происходящего у миллионов людей. Иллюзия, что «где-то воюют, а здесь обычная жизнь», начинает рассыпаться.

Хотя расследование этого взрыва еще продолжается, почти не приходится сомневаться, что российский официоз в итоге возложит ответственность на Киев. Подобная реакция давно стала стандартной.

Однако ключевая проблема не в том, на кого укажут в конкретном случае. Гораздо важнее другое: почему подобные инциденты в принципе становятся возможными и почему их число растет. Это касается не только данного взрыва, но и предыдущих акций, от которых страдали, в том числе, и мирные жители.

Такие события стоит рассматривать в иной плоскости — как прямое следствие разрушительного влияния войны на фронте. И дело не только в диверсиях или терактах в классическом понимании. Любая затяжная война меняет общество изнутри: ценность человеческой жизни девальвируется, люди чуть ли не начинают привыкать к подобному образу жизни.

История России уже проходила через это. Вспомним хотя бы две чеченские войны, которые долго представлялись как локальный конфликт, который якобы не затрагивает большинство российских граждан.

Но затем последовала череда терактов, которые держали страну в постоянном страхе. Захват больницы в Буденновске, взрывы жилых домов, атаки в Москве и других городах — все это стало напоминанием о том, что война не где-то далеко, а она совсем ярядом. Люди боялись транспорта, людных мест, обычных поездок. Насилие с окраин переместилось в центр повседневной жизни.

Тогда эти войны можно было, пусть и с большими оговорками, вписать в логику борьбы с сепаратизмом и сохранения территориальной целостности страны. Чечня рассматривалась как внутренний субъект, а конфликт — как попытка удержать государство от распада.

А вот с Украиной эта схема не работает. Украина — не регион России и не внутренний конфликт. Это независимая страна, и потому нынешняя война не укладывается в прежнюю оправдательную парадигму. Чем дольше она продолжается, тем очевиднее становится этот разрыв.

Особенно опасны отложенные последствия войны для общества. Насилие не ограничивается взрывами и покушениями. Оно проникает в сознание людей, влияет на их поведение и отношение друг к другу. Постоянная пропаганда, деление мира на «своих» и «чужих», возвеличивание силы и собственной значимости, оправдание жестокости под красивыми фразами «о мире и справедливости» формируют токсичную среду. В ней агрессия начинает восприниматься как допустимая, а иногда и одобряемая.

Недавняя трагедия, когда девятиклассник убил 10-летнего школьника таджикского происхождения, стала страшным подтверждением этого процесса. Это не случайный всплеск и не просто «бытовой конфликт».

Подобный акт — прямое следствие той атмосферы, которая годами насаждается в российском обществе. Оправдание «справедливой» войны против «неправильных украинцев», имперская риторика постепенно превращаются в ксенофобию, направленную уже не вовне, а внутрь страны.

Запущенный имперский вирус находит плодотворную почву, особенно в умах подростков, чья психика еще формируется. Насилие становится фоном жизни, а ненависть — допустимой эмоцией. В такой логике жертвой может стать любой «неподходящий»: на месте таджикского мальчика мог оказаться азербайджанец, казах, узбек, армянин или любой другой человек, которого легко записать в разряд «чужих».

Одним словом, пока война в Украине, базисом которой является ксенофобия, продолжается, насилие будет проявляться в самых разных формах. Это будут не только взрывы и покушения, но и совсем не бытовая поножовщина, жестокость в школах и дворах, агрессия там, где раньше ее трудно было представить. Война медленно, но последовательно проникает в дома мирных жителей, игнорировать это становится все опаснее.