Цифровая битва за сознание: почему судьба TikTok важнее, чем кажется ВЗГЛЯД

Президент США Дональд Трамп подписал исполнительный указ, который утвердил сделку по передаче контроля над американскими операциями TikTok в руки американского бизнеса. Документ опубликован на сайте Белого дома и стал кульминацией многомесячных дискуссий, политических баталий и юридических споров вокруг судьбы одной из самых популярных соцсетей мира.

Согласно указу, TikTok в США будет управляться новой совместной компанией, зарегистрированной на территории Соединенных Штатов. Контрольный пакет и большинство мест в совете директоров закреплены за американскими инвесторами, а доля материнской компании ByteDance составит менее 20 процентов. Остальные акции отойдут группе частных инвесторов, имена которых пока держатся в секрете.

Символизм был подчеркнут и в самой церемонии: в Овальном кабинете рядом с Трампом находился вице-президент Джей Ди Вэнс, который объявил, что стоимость новой структуры оценивается в 14 миллиардов долларов. Главная цель сделки, по его словам, — сохранить доступ американцев к приложению и одновременно обеспечить полную защиту их данных. В этой конструкции особую роль получила корпорация Oracle, уже сегодня обеспечивающая хранение пользовательских данных TikTok в американской облачной инфраструктуре. Трамп охарактеризовал ее как «стража безопасности», которому предстоит гарантировать, что сервис больше не будет инструментом влияния со стороны иностранного государства.

Сделка родилась не на пустом месте. В апреле 2024 года Конгресс принял закон, обязавший ByteDance найти одобренного Вашингтоном покупателя. В противном случае TikTok грозила блокировка на территории США. Компания назвала закон неконституционным и подала иски, а в 2025 году президент Трамп несколько раз переносил сроки исполнения, пытаясь найти компромисс. И вот компромисс обрел форму. По условиям рамочного соглашения американским инвесторам зарезервированы шесть из семи мест в совете директоров. В числе фигурирующих имен — Ларри Эллисон (сооснователь Oracle), медиамагнат Руперт Мердок, предприниматель Майкл Делл, а также инвестиционный фонд Silver Lake. Таким образом, контроль над американской версией TikTok фактически оказывается в руках консервативных и финансово влиятельных элит США.

Главным техническим пунктом сделки стал алгоритм рекомендаций — сердце платформы, то, что определяет, какие видео попадают в ленты пользователей. Именно вокруг алгоритма возникали главные споры: американские законодатели настаивали, что доступ к нему со стороны Китая создает угрозу безопасности. Новая модель предусматривает его «переобучение» на базе данных американских пользователей и наблюдение со стороны «надежных партнеров по безопасности». Задача амбициозная: отделить код от материнской экосистемы ByteDance, перенести его на новые серверы, фактически изолировать и перезапустить под американским контролем. Но технические эксперты предупреждают: такой разрыв крайне сложен, возможны ошибки, падение качества рекомендаций и недовольство аудитории.

Политический контекст не менее значим. Впервые о возможном запрете TikTok в США заговорили еще в 2023 году, когда конгрессмены указывали на рост «анти-израильского контента» и обвиняли платформу в «промывании мозгов» американской молодежи. В риторике критиков звучали слова о «цифровом фентаниле» и «подрыве морали». Дополнительное топливо в огонь подбросили вирусные ролики с пропалестинской тематикой и даже антиизраильскими мотивами. Апогеем стало распространение в TikTok «письма Усамы бен Ладена», вызвавшего шквал возмущения. Для многих политиков именно этот эпизод стал доказательством, что алгоритм может быть использован как инструмент пропаганды.

В ответ на критику TikTok стал усиливать модерацию. В частности, два месяца назад в компании назначили Эрику Миндель, бывшего офицера израильской военной разведки, ответственным за борьбу с антисемитизмом и «языком вражды». Для одних это шаг к большей ответственности, для других — сигнал о политизации контентной политики.

Особое измерение истории TikTok проявилось в Украине. Там приложение стало ключевой площадкой для информационных операций. Свыше 17 миллионов украинцев — больше, чем в Instagram и Facebook — делают TikTok главным источником новостей для молодежи. Исследования показывают: именно здесь разворачиваются кампании по продвижению пророссийских нарративов, деморализации армии и дискредитации власти. Весной 2024 года Центр противодействия дезинформации сообщил о блокировке десятков аккаунтов, связанных с одиозными фигурами вроде Остапа Стахива, Дианы Панченко и Александра Дубинского. Но блокировки оказались лишь снятием симптомов: контент возвращался через новые аккаунты, а алгоритм снова выводил его в тренды.

Ситуация обострилась в марте 2025 года, когда в TikTok появились дипфейковые ролики с «последними словами украинских солдат». Они набирали миллионы просмотров и наносили мощный удар по моральному состоянию общества. По данным Института массовой информации, треть популярных роликов о войне содержала дезинформацию или манипуляции. История Украины показывает: TikTok — это не просто платформа развлечений, а поле боя.

Аналогичные кампании фиксировались и в Европе: в Румынии успех ультраправого кандидата Джорджеску объясняли именно TikTok-стратегией, а в Литве власти добились удаления сети пророссийских аккаунтов. В феврале 2025 года партия «Альтернатива для Германии» использовала TikTok для мобилизации: реальных инфлюенсеров вроде 22-летнего блогера из Баварии дополняли искусственные «аватары» с сгенерированным голосом и лицом. Они создавали иллюзию массовой поддержки идей партии, и алгоритм успешно превращал это в тренд. Кампания показала уязвимость демократических процессов: границы между реальным и искусственным контентом стираются, а массовая аудитория не успевает проверять источники.

В информационной войне вокруг TikTok ключевое место занимает феномен ИПСО — информационно-психологических специальных операций. Этот термин хорошо известен военным аналитикам: по сути, это локализованная версия американского PSYOP, но с ярко выраженной цифровой спецификой. Цель ИПСО — влиять на чувства, восприятие и поведение целевой аудитории через специально подготовленный поток информации.

Если в XX веке подобные операции опирались на радио, листовки и телевидение, то в XXI веке главной ареной стали социальные сети. TikTok, с его мгновенной вирусностью и молодежной аудиторией, стал идеальной площадкой. Алгоритм рекомендаций, который выводит в топ самые эмоциональные и активно взаимодействующие ролики, фактически превращается в катализатор чужих нарративов. Достаточно запустить правильный «крючок» — и система сама разгоняет его до миллионов просмотров.

Механика ИПСО в TikTok выглядит так:

- Создание ботоферм. Сотни и тысячи фейковых аккаунтов, имитирующих реальных пользователей.

- Производство контента. Эмоциональные ролики — сгенерированные ИИ, смонтированные из обрывков реальных кадров или озвученные дипфейковыми голосами.

- Разгон. Боты массово досматривают видео до конца, ставят лайки и комментарии. Алгоритм принимает это за «естественный интерес» и поднимает ролики в рекомендации.

- Органическая стадия. Настоящие пользователи подхватывают тренд — репостят, снимают ответы, дублируют тезисы. Так искусственно созданный нарратив закрепляется как «популярное мнение».

Именно так в Украине распространялись фейки о «неизбежной победе России», дискредитация власти и армии, а в марте 2025 года — постановочные видео с «последними словами» украинских солдат. Эти ролики набирали миллионы просмотров, хотя специалисты указывали на явные признаки монтажа и синтетического звука. Та же схема работает и в других странах.

Важно понимать: ИПСО не ограничиваются отдельными роликами. Это комплексная система, включающая и долгосрочную подготовку (создание сеток аккаунтов, подбор тем, тренировка алгоритмов), и психологический расчет (работа на страх, усталость, агрессию, недоверие). В цифровой среде это работает особенно эффективно: у пользователей есть всего 2–3 секунды, чтобы оценить ролик, и большинство НИКОГДА не проверяет источники.

Российские спецслужбы отточили этот инструмент десятилетиями — сначала на внутреннем поле, потом в ближнем зарубежье. С 2014 года, после оккупации Крыма, масштаб информационных атак через соцсети вырос экспоненциально, а с 2022 года TikTok стал главным оружием в борьбе за сознание украинской молодежи.

Отсюда становится понятна и логика Белого дома. Подписанный Трампом указ о передаче контроля над TikTok американским инвесторам — это не только экономическая или юридическая сделка. Это попытка превратить сам алгоритм в инструмент защиты, а не уязвимости. Если раньше система могла служить проводником чужих ИПСО, то теперь США стремятся превратить ее в безопасную инфраструктуру, где подобные операции будут выявляться и блокироваться еще на стадии запуска.

Однако здесь скрывается двойная опасность. С одной стороны, без жестких мер против ИПСО TikTok действительно может остаться «открытой дверью» для манипуляторов. С другой — если контроль над алгоритмом окажется в руках политически ангажированных элит, велика вероятность, что под предлогом борьбы с ИПСО начнется тонкая цензура и продвижение удобных власти нарративов.

Таким образом, судьба TikTok в США — это не только история одной сделки. Это часть глобальной борьбы за контроль над информационными потоками. Трамп инициировал не реставрацию прежней модели, а перекалибровку: платформа должна остаться, но работать под американским контролем, защищая национальные интересы.

Но в этой «переустановке» кроется новый риск: алгоритмическая модерация и правила контента могут превратиться в инструмент внутренней политики США. Как совместить защиту общества от враждебных операций с сохранением свободы слова и независимости цифровой среды? Именно вокруг этого будут строиться споры в ближайшие годы.

Если американским инвесторам удастся реализовать проект прозрачно — это станет примером, как государство и бизнес находят баланс между безопасностью и свободой. Если же контроль обернется политизацией, TikTok станет новым оружием — на этот раз уже в руках Вашингтона. Так или иначе, история этого приложения показала главное: в XXI веке информационные платформы равны по значимости оружию и дипломатии.