И идеалисты превращаются в клоунов судьба человека

Когда в сентябре 1986 года астрофизик Чарльз Хайдер начал голодовку где-то в тени звездно-полосатых флагов, я еще носил пионерский галстук и шагал в школьной колонне на параде 7 ноября.

Время стекало, как песок в перевернутых часах: наступал Новый год, а Хайдер все продолжал голодать. Весна цвела сиренью, звучали марши первомайского парада, а доктор все еще не ел. И только 4 мая 1987 года, то есть, через 218 дней, он не только прервал эпопею отказа от пищи, но и, в отличие от многих символов XX века, даже остался жив.

Чарльз Хайдер... И если совсем честно, союзники Советского Союза выглядели намного человечнее, идеалистичнее

Но постепенно этот семимесячный акт голодания, задуманный как трагедия, приобретал контуры фарса, плавно переходя комедию. Причем все это происходило на фоне наших школьных будней, как некий странный фон эпохи. Словом, мой учебный год прошёл под знаком затянувшейся голодовки американского доктора, имя которого вдруг зазвучало в СССР наравне с именами Гагарина, Ленина и Микаэла Таривердиева.

Надо сказать, что в далекие уже времена холодной войны обе противоборствующие системы отчаянно нуждались в «голосах совести» на чужой стороне. И если совсем честно, союзники Советского Союза выглядели намного человечнее, идеалистичнее. По крайней мере, они не призывали, как академик Сахаров, разбомбить собственную страну, и не искали убежища в оскорблении своей Родины, как это делал Буковский, и не пытались выдать таких убийц, как отец и сын Бразинскасы, за гонимых правдолюбов.

Среди друзей СССР были и чернокожий певец с бархатным голосом Пол Робсон, и ковбой-революционер Дин Рид, и Анджела Дэвис — героиня плакатов и ученица Герберта Маркузе, и даже Леонард Пелтье — символ сопротивления индейцев, отсидевший в тюрьме аж 48 лет. И вот в 1986 году к этому героическому пантеону присоединился Чарльз Хайдер — астрофизик, мечтатель, эксцентрик с чистым, почти детским лицом и научной степенью за плечами.

Анджела Дэвис — героиня советских плакатов и ученица Герберта Маркузе

Он разбил палатку прямо напротив Белого дома, в Лафайет-парке, и начал личную войну с президентом Рональдом Рейганом, ультимативно требуя прекратить гонку ядерных вооружений и свернуть американский милитаризм. С наивностью древнего пророка он верил, что его услышат. Но Вашингтон был глух. Пресса равнодушно проигнорировала Хайдера – обошла словно бездомного с табличкой «Конец света близок». А Белый дом даже не моргнул. Но если бы подобное произошло в СССР, то Запад не умолкал бы неделями.

Собственно, Москва тоже не молчала, а стала взахлеб рассказывать о подвиге Чарльза Хайдера. Советские журналисты брали у него интервью, сотрудники посольства СССР в Вашингтоне навестили «бойца за мир», а телевидение превращало каждую потерю килограмма хайдеровского веса в священную жертву во имя человечества. В «Пионерской правде» напечатали шаблон письма поддержки для советских школьников, а Михаил Горбачев, верный духу перестройки, даже отправил доктору Хайдеру личное письмо с предложением переехать в СССР.

Тот отказался, но советская медиа-машина успела отчеканить памятную медаль — «Герою с пустым желудком».

Это была эпоха, когда из США в СССР бежал онколог Арнольд Локшин, а связка «Хайдер–Локшин» стала символом антиамериканской кампании, запущенной на всех информационных мощностях. Даже западные корреспонденты в Москве поражались: доктор Хайдер стал главным персонажем советских демонстраций, почти иконой.

Но со временем святость образа Хайдера стала опадать, как осенняя листва. Оказалось, в начале голодовки доктор Хайдер весил… 135 килограммов. Правда, к декабрю он похудел на 45 кило и даже начал анонсировать, что к Рождеству, скорее всего, умрет. После чего все с нетерпением стали ждать смерти доктора, которая должна была стать манифестом против ядерного безумия.

Онколог Арнольд Локшин, сбежавший из США в СССР

Но Чарльз Хайдер выжил, продолжая убеждать публику, что питается исключительно морской солью и витаминами. Однако его 90-килограммовый вес, совсем не предсмертная бодрость и подвижность всё меньше стыковались с законами физиологии. На Западе над ним начали откровенно смеяться. А в СССР, где его образ еще недавно считался непогрешимым, начали шептаться: а не жулик ли этот толстозадый американец? Так родился глагол «хайдерить» - то есть, притворяться, юлить, обманывать.

И пошло-поехало. С каждым днём доктор астрофизики всё больше превращался в карикатуру. Пропаганда, еще недавно возносившая его до небес, в спешке убирала портреты Хайдера из эфира. Времена менялись, СССР искал компромисс с Западом, и такой персонаж уже мешал «новому курсу» - безупречный образ Запада был важнее, чем стареющий идеалист в палатке.

Ну, и финальная кульминация абсурда. 4 мая 1987 года Хайдер завершил голодовку и заявил о выдвижении своей кандидатуры на пост… президента США. Это был уже не вызов, а театр. Пресса назвала его клоуном. На президентских выборах Хайдер набрал по всем Соединенным Штатам… ноль голосов. Космический вакуум поддержки! Даже Делмар Деннис из Ку-Клукс-Клана получил три с половиной тысячи.

А затем началась вторая трансформация Хайдера — на сей раз, в диссидента глобального масштаба. Он критикует и США, и СССР. Обвиняет обе державы в экологических преступлениях, утверждает, что СССР сбрасывает радиоактивные отходы в Волгу, Обь и Енисей, пишет книгу с говорящим названием — «Жизнь человека на планете, заражённой плутонием», в которой пророчит к 2030 году гибель человечества и признаётся, что хотел бы жить на другой планете, если бы возраст и технологии позволяли.

Чарльз Хайдер умирал в доме престарелых в Лас-Паломасе, штат Нью-Мексико в возрасте 74 лет. Ирония истории: он ушел через 18 дней после смерти Рональда Рейгана — человека, против которого сражался

Потом он уходит в тень, как погасшая звезда. Порой его сравнивают с Ганди. Да, в убеждённости Хайдера была некая бескомпромиссная святость. Но в мире, где царит прагматизм, а идеализм приравнивается к диагнозу, этот человек был чужаком.

Последний раз его вспомнили только в июне 2004 года. Чарльз Хайдер умирал в доме престарелых в Лас-Паломасе, штат Нью-Мексико в возрасте 74 лет. Ирония истории: он ушел через 18 дней после смерти Рональда Рейгана — человека, против которого сражался. Когда-то Хайдер сказал советским журналистам: «С Рейганом расплатится история».

А один из бывших советских комсомольцев, возможно, тот самый, кто в юности писал письма в его защиту, опубликовал статью о смерти Хайдера с заголовком сухим и холодным, как эпикриз в истории болезни: «Доктор Хайдер больше не будет есть».

Этот заголовок — не просто финал истории, а эпитафия целой эпохе. Той самой, в которой даже самые светлые идеалисты могли в одночасье превратиться в клоунов.