Михаил Крутихин о молчании Москвы и Путина по крушению самолета: это психология бандита из подворотни, а не мудрого политика Minval Politika

Историк-востоковед, эксперт нефтегазового рынка Михаил Крутихин считает, что соседям не следует больше учитывать Россию в своих политических расчётах и выстраивать новую систему взаимоотношений, не принимая во внимание российские интересы. Об этом Михаил Иванович сказал в интервью Minval Politika.

— Трамп дал Путину 50 дней на урегулирование конфликта в Украине. Позже заявил, что срок сокращается до 10 дней, иначе будут введены санкции. На что рассчитаны эти ультиматумы?

— У меня такое впечатление, что он потом пообещает какие-то чудовищные санкции в отношении России, но опять экономические, то есть это будет не усилие по прекращению войны, а дополнительный стимул к ослаблению российской экономики. Но если цель — прекратить войну, то это имитация санкций, а не санкции.

— Встреча Путина и Зеленского состоится?

— Нет, я, конечно, в это не верю, потому что с Путиным уже нельзя разговаривать о серьёзных вещах. Он будет лекции читать по «истории» товарища Мединского, но ничего серьёзного не случится. А как с ним разговаривать? Это невозможно.

— Санкции, о которых говорит Трамп, насколько они представляются эффективными?

— Не исключаю, что будут какие-то вторичные санкции. В Индии уже серьёзно задумались, и не исключено, что постепенно будут отказываться от импорта российской нефти, что станет серьёзным давлением на Россию. Это может сыграть свою роль. Если же речь идёт опять о каких-то списках теневых танкеров, то это притворство и ни на что не повлияет. Если будет вновь объявлен очередной потолок цен на нефть, то и он ни на что не повлияет, поскольку в России научились с этим справляться и все эти санкции обходить. Но потеря рынков для сбыта российской нефти — серьёзное давление.

— Существует мнение, что западные лидеры на самом деле не хотят победы Украины, поскольку там серьёзно опасаются возможного хаоса, который может возникнуть в ядерной державе. Вы согласны с этим?

— Да, конечно, всё верно. У меня уже было несколько таких опытов, когда, работая вместе с аналитиками на Западе, я встречал сознательное ограничение, табу. То есть в аналитических исследованиях нельзя было упоминать, что такие-то усилия могут быть направлены на смену режима или падение путинского режима. Это табу, и такое не обсуждается. Пусть война продолжается, пусть Путин в ней увязнет, ослабнет российская экономика, но допускать крушение вертикали власти нельзя, потому что наступит хаос и распадение России на неизвестно сколько и какие части. А контролировать всё это при наличии ядерного оружия будет невозможно.

— Законопроект по введению 500% пошлин для экономических партнёров России. Насколько он реалистичен?

— Нет, конечно, он нереалистичен, поскольку и 100%, и 500% — это теоретическое заявление, которое на практике применить невозможно. Кто будет платить за товары, поставляемые в США, такую цену?

Пошлины такого типа рассчитаны на то, что не смогут за такие товары платить американские покупатели — компании либо частные лица, — и страны-поставщики не смогут реализовывать эти товары. То есть эти пошлины бьют по карману самих американцев, которые должны отказаться от этих товаров. И в размере процентов нет никакой разницы. Если будет пошлина в размере уже 100%, то будут просто переключаться на товары из других стран. А разговоры о 500% — чисто пропагандистское заявление.

— Что можете сказать о сделке США и ЕС? Кто-то её назвал уже «чёрным днём» для европейского сообщества…

— Всё дело в том, что это больше политическое заявление, поскольку мы не увидели ни одного контракта, где бы европейцы и американцы в этом плане на фоне всех этих заявлений о чём-то договорились бы. Мы видим, что обещание закупать у США энергоносители в течение трёх лет на сумму в размере 750 млрд долларов — нереалистично. В прошлом году Европа закупила у США такой продукции на 80 млрд долларов. Увеличить это до 250 млрд долларов, чтобы три года подряд так закупать, Европа не в состоянии — ей просто столько не нужно. И таких контрактов просто не будет. Мы не видим ни одной компании, которая по программе расходования 600 млрд долларов для закупки американских товаров уже выразила бы желание что-то сделать. Это всё абсолютно пустое.

— Какими вам видятся торгово-экономические отношения США и Китая?

— Это две великие державы, которые друг без друга жить не могут. Торговлю в мире как раз они и определяют. Тут постоянно будут торговые войны, споры, конфликты и всё что угодно, но в конце концов это будет урегулирование отношений, и до следующих разногласий они будут работать вместе, потому что 13% импорта США составляют китайские товары. Китайцы без американских технологий тоже пока ещё не научились обходиться. Мир они делят между собой, и, конечно, тут возникают трения. Но это великие державы, которые будут и дальше существовать в симбиозе — в постоянной «войне», но в симбиозе.

— Политика США в отношении Ирана. Почему в последний раз Вашингтон не пошёл до конца и не уничтожил его ядерную программу? Ведь сегодня Трамп снова делает угрожающие заявления в адрес Тегерана. Что будет с нынешним руководством Исламской Республики?

— Американцы чётко сказали, что здесь как раз, в отличие от России, их интересует именно смена режима. Они на это нацелены. Думаю, что сейчас США и Израиль сидят и ждут, чтобы иранцы подали повод для возобновления военных действий, потому что американцы заинтересованы в этом. Даже Трамп, который исходит из каких-то материальных побуждений, заинтересован в том, чтобы Иран был неагрессивным, беззащитным и слабым в регионе, и не был бы источником террористической опасности и нападения. То есть поддерживать его в более боевом состоянии можно — здесь возникают возможности для американских поставщиков вооружения. Туда на миллиарды долларов могут стекаться и для арабов, и для Израиля боеприпасы, самолёты, ракеты для противостояния агрессии Ирана.
Но есть и другой вариант — если Иран сменит свой социально-политический строй, изменит конституцию, превратится в мирное государство и будет разрушен его военный ядерный потенциал, тогда у США появляется новая перспектива — поставлять что-то гражданское в этот регион. А там, по некоторым оценкам, может быть в 2–3 раза больше таких поставок из США, чем вооружения. Поэтому сейчас заинтересованность американцев больше в том, чтобы добить Иран и привести к смене режима. Судя по всему, следует ожидать новых ударов по Ирану.

— Это реалистичный сценарий?

— Думаю, да.

— Тогда в чём причина остановки действий во время последнего 12-дневного противостояния?

— Они рассчитывали на то, что в Иране учтут всё-таки какие-то свои интересы и пойдут на переговоры по ядерной программе. Но выяснилось, что сделать они этого не могут. Американцы сильно рассчитывали на то, что в иранском руководстве есть несколько лагерей, которых условно называют реформаторами, которые попытаются сохранить внешнюю оболочку Исламской Республики, но развернуть её на путь сотрудничества с Западом, отказа от поддержки террористических организаций. Такие есть, они реально заинтересованы, связаны с местными олигархами.

Но есть и традиционалисты, джихадисты, с которыми работать совершенно невозможно, поскольку это источник терроризма. И в США рассчитывали, что, может быть, под воздействием этой 12-дневной войны придут к власти эти самые реформаторы без изменения государственного строя и повернутся лицом к Западу.

— Как вы оцениваете политику, которую проводит Россия в отношении своих соседей и бывших советских республик? Что может измениться после завершения конфликта с Украиной?

— А здесь как раз больше надо смотреть на поведение соседей РФ, которые всё больше понимают, что нынешняя Россия настолько слаба, что не может быть источником экономического сотрудничества, не может играть политическую роль в поддержке их позиций, не может выступить в качестве посредника в решении региональных конфликтов, то есть это чрезвычайно слабый режим — воровская шайка. Поэтому идёт устойчивая тенденция охлаждения отношений с Россией. Некоторые делают это очень медленно, а другие, например, Азербайджан, поняв реальность, предпринимают такие шаги, чтобы не допустить Россию в свою политику в качестве старого имперского соседа, который может навязывать свою волю. Тут надо смотреть на то, что делают бывшие советские республики, а не Россия.

— Могут ли в среднесрочной перспективе сложиться условия для того, чтобы Россия попыталась восстановить своё былое влияние?

— Я не вижу таких условий. Для этого нужно, чтобы поменялась власть в России, а здесь я настроен пессимистично. Какие-то реалисты, которые могли бы построить равноправные отношения взамен путинской идеи о расширении старой империи в советских границах… Пока такие люди в России вряд ли придут к власти.

— Как вы относитесь к версии о том, что если уйдёт Путин, то на его место придёт такой же и ничего в политике РФ не поменяется?

— Думаю, не совсем так, потому что мы видим, что в окружении Путина есть деятели, условная элита, которая спит и видит восстановление отношений с Западом, поскольку все санкции и ограничения, превращение РФ в закрытую экономическую и политическую зону их совершенно не устраивает. Для того чтобы они могли продолжать свой бизнес, им нужно выходить за пределы страны. А действия Путина ведут к тому, что он гробит российскую экономику, уничтожает огромное число людей на фронте. Понятно, что если какие-то мозги «варят» у тех, кто его окружает, то они этим недовольны.

Если убрать Путина, то они могут любого отставного подполковника КГБ с криминальным прошлым и фальшивой диссертацией, как у Путина, показать по ТВ и сказать: мол, вот это наш спаситель отечества, который разоблачил прежнего тирана, и мы налаживаем связь с внешним миром — теперь будет демократия. Такой вариант я вижу.

— Руководство России поставило страну на военные рельсы. Как долго РФ может протянуть в таких условиях?

— Это сказать невозможно. Думаю, у Путина подушка безопасности всё же есть и очень серьёзная. Нет никакой солидарности среди российских субъектов Федерации, то есть, если возникнет социальная напряжённость или, условно говоря, восстание против центральной власти в Костромской области, то Хабаровский край это не поддержит совершенно точно. Вертикаль власти по подавлению очень здорово работает. Да и публика очень адаптивна — как теперь принято говорить, приспосабливается даже к плохим условиям существования. В целом я пока не вижу каких-то условий для массового недовольства, которое может опрокинуть режим. Единственное, что может привести к какому-то радикальному изменению, — это что-то вроде дворцового переворота в Москве.

— В настоящий момент между Россией и Азербайджаном наблюдается напряжённость. Считаете ли вы, что так сложилось из-за сбитого российской ПВО азербайджанского самолёта, или причина кроется в другом? И почему Москва отмалчивается, несмотря на очевидные доказательства её вины, и нагнетает?

— А реакции и не будет, потому что Путин никогда не признавал никаких своих ошибок, а преступлений — тем более. Так было и с малайзийским самолётом, так было и в других случаях. Он просто не готов. Это психология бандита из подворотни, а не психология мудрого политика. То, что в двусторонних отношениях Баку и Москвы сейчас наблюдается, — это не только из-за самолёта. Это уже полное понимание того, что Россия в регионе больше не способна играть никакую конструктивную роль. То есть Россию можно не учитывать в политических расчётах. Думаю, что в Азербайджане это очень хорошо понимают и что нужно строить отношения совершенно по-другому — с Арменией, а также с другими соседями: Ираном, Турцией и даже с США и Западом. Надо выстраивать новую систему отношений без всякого учёта российских интересов.

— Что вы думаете относительно инициативы азербайджанской стороны обратиться в международные суды по поводу расследования в связи с фактом крушения пассажирского лайнера?

— На Путина это не окажет никакого эффекта. Ему всё равно. Ему наплевать на собственную конституцию, на уголовный кодекс. Он уже там нарушил столько статей. А международный суд вообще для него ничего не значит.