Мир между Азербайджаном и Арменией. Иран выходит из игры, Россия теряет игру наш комментарий

Соглашение о мире между Азербайджаном и Арменией постепенно становится главным узлом противоречий в региональной политике, в котором сплетаются интересы Соединенных Штатов Америки, России и Ирана.

Активизация американской дипломатии, начавшаяся весной этого года, радикально изменила ландшафт переговорного процесса. После июльских армяно-азербайджанских переговоров в Абу-Даби и последовавших заявлений президента США Трампа о близости сторон к подписанию мирного соглашения, стало очевидно, что Вашингтон намерен зафиксировать этот успех как собственное внешнеполитическое достижение, претендуя тем самым на роль главного архитектора нового порядка на Южном Кавказе.

Москва воспринимает происходящее как прямой вызов своему монопольному влиянию, сложившемуся в этом регионе после распада Советского Союза. Российская дипломатия неоднократно подчеркивала, что любые устойчивые договоренности возможны исключительно в рамках трехсторонних форматов при посредничестве России. Однако с весны этого года риторика Баку и Еревана все отчетливее демонстрирует намерение вырваться из-под российского патронажа. Впервые за десятилетия обе страны синхронно заявляют о стремлении прекратить эксплуатацию конфликта внешними силами и, в первую очередь, Москвой, использующей карабахскую проблематику как рычаг давления и инструмент удержания региона в орбите своих интересов.

Баку и Ереван едины в стремлении прекратить эксплуатацию Москвой карабахской проблематики

На этом фоне позиция Ирана выглядит менее однозначной. Тегеран традиционно разделял многие из российских подходов к южнокавказской проблематике, в том числе неприятие западного посредничества и принцип «решения региональных вопросов соседями». Формат «3+3», предусматривавший участие России, Ирана, Турции и трех государств Южного Кавказа, считался в Тегеране приемлемой альтернативой западным инициативам. Однако драматические события на Ближнем Востоке, в частности 12-дневная война между Израилем и Ираном, разгром движения «Хезболла» в Ливане и падение режима Башара Асада в Сирии, серьезно ослабили позиции Ирана и вынудили его провести переоценку своих стратегических приоритетов.

Официальные заявления представителей иранского Министерства иностранных дел свидетельствуют о сдвиге в подходах Тегерана. В интервью армянскому государственному агентству Armenpress представитель МИД ИРИ Исмаил Багаи подчеркнул, что Исламская Республика призывает Баку и Ереван завершить работу над мирным соглашением и как можно скорее его подписать. Риторика иранского дипломата заметно отличается от прежних формулировок его коллег: вместо акцента на противодействие западному влиянию делается упор на необходимость скорейшего установления мира как гарантии стабильности на Южном Кавказе. По сути, Иран больше не возражает против того, чтобы процесс мирного урегулирования проходил под эгидой США, что еще недавно выглядело невозможным даже теоретически.

Причины этого изменения очевидны. Ослабленный Иран, втянутый к тому же в конфликты на нескольких фронтах, утратил ресурс для прямой конфронтации с Вашингтоном на кавказском направлении. В этих условиях продолжение союзничества с Россией в ее попытках сорвать американское посредничество стало бы для Тегерана избыточной обузой и не принесло бы никаких стратегических дивидендов.

Ослабленный Иран, втянутый к тому же в конфликты на нескольких фронтах, не может вместе с Россией продолжать игру по вытеснению США с Южного Кавказа

Москва же, напротив, сохраняет жесткую позицию и склонна использовать для блокирования мирных инициатив, исходящих с Запада, любые средства — от дипломатического давления до скрытых провокаций. В этой расстановке сил Иран ищет пространство для маневра и сигнализирует о готовности к ограниченному сотрудничеству с западными дипломатическими проектами, если оно, естественно, не затрагивает базовые интересы Тегерана.

Особое место в этом контексте занимает вопрос Зангезурского коридора. Иранская позиция формально остается неизменной: любые транспортные маршруты должны реализовываться с уважением к международно признанным границам и без передачи контроля «третьим сторонам». По словам Багаи, участие внешних сил в управлении коридором лишь осложнит ситуацию и не будет способствовать интересам государств региона. Тем не менее, из высказываний иранских дипломатов следует, что де-факто Тегеран допускает функционирование маршрута при условии сохранения суверенитета Армении над его территорией. Такой подход оставляет пространство для компромиссов, включая вариант международной аренды коридора американской частной компанией, который, по данным источников, активно обсуждается в Ереване.

В итоге складывается парадоксальная картина. Россия, будучи традиционным союзником Ирана в южнокавказских делах, пытается заблокировать мирный процесс, опасаясь потери рычагов влияния. Иран, еще недавно разделявший эту стратегию, сегодня демонстрирует прагматизм и стремится адаптироваться к новым реалиям, признавая, что дальнейшее противостояние с США на Кавказе не отвечает его интересам. Этот разрыв между Москвой и Тегераном по вопросу армяно-азербайджанского урегулирования становится все более очевидным и может в ближайшее время выровнять баланс сил в регионе, открывая путь к заключению мира между Арменией и Азербайджаном, который впервые за долгие годы может быть достигнут без участия России.