Суверенитет начинается изнутри

Megobari - тест на зрелость политической и исторической памяти 

Парламент Грузии осудил законопроект Megobari Act, поддержанный Палатой представителей Конгресса США, который предусматривает санкции против грузинских властей.

В заявлении, принятом грузинскими депутатами, говорится, что документ основан на «трех ложных обвинениях» в адрес Тбилиси. Грузинские парламентарии отвергают утверждения о том, что страна откатывается от демократии, блокирует евроатлантическую интеграцию и сближается с Москвой и Пекином. Авторы документа подчеркивают, что Грузия проводит честные и справедливые выборы, а дипломатические отношения с Россией отсутствуют с 2008 года.

«Политические отношения Грузии и Китая находятся на том же уровне, что и отношения США и Китая», - указано в заявлении, где отмечается, что после 2012 года ни один грузинский политик не посещал Москву.
Законопроект Megobari Act был принят Палатой представителей США 5 мая и теперь направлен на рассмотрение в Сенат. В случае одобрения он будет передан на подпись президенту Дональду Трампу. Название акта происходит от грузинского слова «мегобари», что означает «друг».
Словом, Грузия вновь оказалась на линии разлома - между амбициями внешних игроков и правом на собственный голос. В таких условиях особенно важен взгляд изнутри - трезвый, лишенный иллюзий, основанный на исторической памяти и осознании подлинных интересов страны. Именно такой взгляд представляет общественный деятель, бывший депутат парламента Грузии, директор Грузино-российского общественного центра имени Е.М.Примакова Дмитрий Лорткипанидзе. Его позиция - это не сиюминутная реакция на политическую конъюнктуру, а стратегическое видение. Видение того, как сохранить суверенитет и субъектность в мире, где Грузии все чаще отводится роль инструмента в чужих геополитических сценариях.

- Дмитрий, в последнее время Грузия все чаще оказывается в эпицентре глобального противостояния между Востоком и Западом. Практически каждый шаг Тбилиси трактуется как выбор между «правильной» и «неправильной» стороной истории. На ваш взгляд, угрожает ли нынешний вектор внешнего давления - в том числе через законопроект MEGOBARI - утратой государственного суверенитета? 
- Грузия действительно все чаще оказывается в эпицентре глобального противостояния между Востоком и Западом, но трагедия в том, что вместо осознанного выбора собственного пути нас пытаются втянуть в чужую игру с жестко заданными правилами. Законопроект MEGOBARI - это лишь вершина айсберга, юридически оформленная проекция внешнего давления на грузинскую государственность. Его суть не в помощи Грузии, а в стремлении переформатировать нашу страну под геополитические цели Вашингтона.
Когда под лозунгами демократии навязываются внешнеполитические векторы, блокируются многосторонние связи и открыто вмешиваются в вопросы национального суверенитета - это уже не партнерство, а откровенная эксплуатация. По сути, нам предлагают отказаться от права на самостоятельное определение своих интересов, подменяя это ложным выбором между «правильной» и «неправильной» стороной истории.
Однако Грузия - это страна с тысячелетней историей, прошедшая через имперские диктаты, войны и периоды внешнего давления. Наша историческая память должна служить противоядием от иллюзий. Она напоминает нам: каждый раз, когда мы теряли способность самостоятельно принимать решения, это приводило к утрате государственности. И напротив, периоды расцвета были связаны с прагматичной, многовекторной политикой, ориентированной не на конъюнктурные союзы, а на национальные интересы.
Сегодня здравый смысл для Грузии важнее политической конъюнктуры. Нам необходимо четко осознавать: превращение страны в разменную монету в глобальных играх сверхдержав неизбежно приведет к потере суверенитета, а значит и к подрыву самой основы грузинской государственности.
Роль общества здесь принципиальна. Только зрелое, критически мыслящее гражданское общество способно противостоять попыткам внешнего диктата. Наш суверенитет начинается с внутреннего консенсуса о недопустимости превращения Грузии в инструмент чужих интересов. В этом смысле законопроект MEGOBARI - не просто вызов, а тест на зрелость нашего политического класса и на историческую память общества. Или мы выберем путь стратегической автономии и баланса, или допустим превращение Грузии в еще одну пешку в большой шахматной партии.
- Сегодня часто звучит понятие «поддержка демократии», которое используется как универсальное оправдание для вмешательства во внутренние дела стран. В условиях, когда США открыто меняют риторику с «дружбы» на «ограничение влияния» третьих стран, может ли Грузия позволить себе сохранить нейтралитет? Какой вы видите рецепт реального, а не мнимого суверенитета в этих условиях?
- Сегодняшний тренд прикрывать геополитическое давление риторикой «поддержки демократии» вовсе не новость, а тщательно отработанный алгоритм. За красивыми словами о «ценностях» и «дружбе» стоит банальное стремление контролировать внешнеполитический выбор стран, превращая их в предсказуемые сателлиты. Грузия в этом смысле становится лакмусовой бумажкой, отражающей масштабы трансформации американской внешней политики: от мягкой силы к откровенному диктату.
Появление акта MEGOBARI, который в финальной редакции даже не пытается скрывать свою антироссийскую, антииранскую и антикитайскую направленность, выступает как прямой вызов нашему суверенитету. Это не про Грузию как ценного партнера, это про Грузию как инструмент сдерживания альтернативных центров влияния. Риторика Вашингтона изменилась не потому, что изменилась Грузия, а потому что изменился сам мировой порядок: США больше не могут позволить себе действовать в рамках дипломатических условностей, ставки слишком высоки.
Теперь о нейтралитете. Грузия объективно не может позволить себе стать ареной чужого противостояния. В современных реалиях понятие нейтралитета следует понимать не как безучастность, а как активное лавирование между интересами крупных игроков, где приоритетом остается национальный интерес. Это сложный дипломатический баланс, требующий зрелой, субъектной внешней политики, а не исполнения чьих-то стратегических указаний. 
Рецепт реального суверенитета состоит из трех составляющих. Первое - это экономическая субъектность. Пока грузинская экономика остается зависимой от внешнего финансирования и политически обусловленных инвестиций, говорить о реальном суверенитете невозможно. Нам нужна диверсификация экономических связей и с Евразийским пространством, и с Азией, и с Ближним Востоком. Это не про отказ от Запада, это про отказ от однобокой зависимости.
Второе - это внешнеполитический плюрализм. Грузия обязана строить отношения на принципах многовекторности. Это означает уважение ко всем партнерам без превращения себя в аванпост чьих-либо интересов. Баланс в отношениях с Россией, Турцией, Китаем, Ираном, ЕС и США - вот реальный иммунитет против внешнего диктата.
И последнее - внутренняя консолидация. Пока внутри страны идет борьба между политическими силами за право быть «любимчиком внешнего покровителя», о стратегической самостоятельности говорить не приходится. Национальный консенсус по вопросам суверенитета должен стать надпартийной категорией.
Грузия не должна выбирать между Востоком и Западом. Грузия должна выбирать между иллюзией зависимости и реальной самостоятельностью. Суверенитет - это право самим определять свои приоритеты без оглядки на геополитические моды. И пока мы будем помнить, что истинная безопасность и развитие исходят изнутри, а не извне, у нас есть шанс остаться хозяевами своей судьбы.
- Грузино-российские отношения на протяжении десятилетий колеблются между прагматизмом и политической турбулентностью. Как вы оцениваете перспективы восстановления конструктивного диалога между Тбилиси и Москвой в условиях, когда внешние силы явно делают ставку на конфронтацию? И кто, на ваш взгляд, действительно заинтересован в том, чтобы Грузия так и не вернула себе голос разума в этом вопросе?
- Грузино-российские отношения исторически развивались не как конфронтационная парадигма, а как сложная, многослойная архитектура взаимосвязей - культурных, экономических, гуманитарных. В этом контексте нынешняя искусственная турбулентность, подогреваемая извне, - это скорее отклонение от естественного хода вещей, чем закономерность.
Когда внешние игроки - будь то США, ЕС или структуры вроде НАТО - делают ставку на конфронтацию, они преследуют свои геополитические интересы, а не интересы самой Грузии. Для них Грузия - это инструмент, форпост, буферная зона в глобальной игре с Россией, а вовсе не полноценный субъект международной политики, обладающий правом самостоятельного выбора.
Кто заинтересован в том, чтобы Грузия навсегда осталась заложницей антироссийского вектора? Прежде всего те силы, для которых южнокавказская дестабилизация является элементом стратегии сдерживания России. Это классическая логика внешнего управления: чем слабее и конфликтнее регион, тем проще его использовать как разменную монету в геополитических торгах.
Но давайте смотреть правде в глаза: конструктивный диалог между Тбилиси и Москвой - это не жест доброй воли, а рациональный интерес самой Грузии. Торговля, энергетика, транзитные коридоры, безопасность границ - все это невозможно эффективно развивать в режиме вечной конфронтации.
Более того, именно разговор с Москвой на прагматичной, уважительной основе способен вернуть Грузии ту самую стратегическую субъектность, о которой так много говорят, но которую методично размывают навязанные извне повестки.
Сегодня Грузия стоит перед выбором: либо оставаться полем битвы чужих интересов, либо вернуться к политике здравого смысла, выстраивая отношения с соседями на принципах взаимного уважения и прагматизма. Восстановление конструктивного диалога с Россией - не альтернатива европейскому вектору, а элемент многовекторной внешней политики, жизненно необходимой для выживания страны в условиях растущей глобальной турбулентности.
Историческая память, экономическая логика и элементарный политический прагматизм подсказывают: голос разума в грузино-российских отношениях рано или поздно обязательно вернется. Вопрос лишь в том, насколько Грузия сама готова взять инициативу в свои руки и перестать быть объектом манипуляций чужих сценариев.