Теперь курды готовятся к Иранскому Курдистану. Что предпринимает Турция? наша корреспонденция

Кризис на линии Израиль — Иран значительно изменил стратегический ландшафт Ближнего Востока, вызвав структурный дисбаланс в региональной системе сдержек и противовесов.

Особую тревогу этот конфликт вызывает в Анкаре, поскольку ирано-израильская война совпала с переходом национальной программы «Турция без терроризма», стартовавшей в октябре 2024 года, к решающей фазе. Как известно, в рамках этой программы целью Турции является полное разоружение Рабочей партии Курдистана (РПК) и аффилированных с ней вооружённых формирований, действующих на территории Турции, Ирака, Сирии и Ирана.

Однако ухудшение обстановки в регионе, риски внешнего вмешательства, а также опасность реактивации «спящих» террористических ячеек ставят достигнутый прогресс под угрозу. Cохраняющаяся нестабильность на внешнем периметре, в первую очередь, в Ираке и Сирии, продолжает генерировать новые вызовы.

В условиях растущей нестабильности, вызванной израильско-иранским конфликтом, курдские группировки могут взять паузу, чтобы дождаться изменения баланса сил в регионе

После прозвучавшего 27 февраля призыва Абдуллы Оджалана к всеобщему разоружению курдских сил наблюдалась определённая готовность к деэскалации. Однако в условиях нового витка напряжённости в регионе ряд группировок, в частности, иракская Демократическая партия Курдистана, иранское крыло РПК (PJAK) и Партия свободы Курдистана, продемонстрировали политическую солидарность с Израилем, позитивно отреагировав на обращенный к народу Ирана призыв премьер-министра Нетаньяху «восстать против режима». Учитывая историческую склонность некоторых курдских группировок к взаимодействию с внешними игроками, усиливающуюся тревогу Анкары понять не трудно.

Исторический контекст этих связей восходит к первой половине XX века, когда Израиль ещё не существовал как государство. Уже в 1930-х годах будущий основатель Моссада Рувен Шилоах по заданию Давида Бен-Гуриона устанавливал на стыке турецкой, иранской и иракской границ контакты с курдскими племенами. Впоследствии сформированные Шилоахом каналы были использованы для проведения операций против Ирака и Ирана, особенно в период правления шаха Резы Пехлеви.

В 1975 году лидер Демократической партии Курдистана Молла Мустафа Барзани прямо заявил о своей лояльности Израилю. В ответ Советский Союз поддержал создание новой курдской марксистско-ленинской организации — Рабочей партии Курдистана, которая уже с конца 1970-х годов попала в фокус стратегического внимания Турции, как враждебно настроенная террористическая структура.

Сотрудничество курдов с Израилем уходит корнями к основателю Моссада Рувену Шилоаху

После распада СССР и ареста Оджалана РПК сменила идеологию, отказавшись от идеи создания курдского государства, но сохранив тактику вооруженной борьбы. Особое значение в этом контексте приобрело сирийское крыло РПК — Силы народной самообороны (YPG), реорганизованные в 2015 году в составе более широкой коалиции ОНС (Сирийские демократические силы), которые получили поддержку США, а также, по мнению многих аналитиков, Израиля.

После падения режима Асада в Сирии и призыва к разоружению, лидеры YPG начали процесс переговоров с Дамаском об интеграции в регулярные вооружённые силы Сирии. Однако, несмотря на дипломатические усилия Турции и военное давление, темпы реализации этого процесса остаются крайне низкими. Отсюда и опасения, что в условиях растущей нестабильности, вызванной израильско-иранским конфликтом, курдские группировки могут взять паузу, чтобы дождаться изменения баланса сил в регионе.

Иран, несмотря на собственный конфликт с курдскими радикалами, также проявляет амбивалентную позицию. На протяжении последних двух лет турецкие спецслужбы фиксировали каналы поставок оружия через территорию Ирана при участии боевиков Патриотического союза Курдистана и при молчаливом содействии иранских военных структур.

С учётом всех этих факторов, Анкара рассматривает возможность временной приостановки плана «Турция без терроризма». В то же время, несмотря на ухудшение внешней ситуации, турецкая дипломатия делает ставку на политическую деэскалацию и ведёт активную работу по прекращению войны в многосторонних форматах. Эти усилия, как полагают в Анкаре, органически вписываются в стратегический контур реализации программы разоружения РПК.

Эрдоган пойдет ферзем

В этих условиях дополнительное значение приобретает инициатива, выдвинутая Демократической партией Турции и поддержанная крупнейшей оппозиционной силой — Республиканской народной партией (CHP), о создании специальной парламентской комиссии, которая могла бы продолжать работу в летний период.

Ранее правительство отклоняло эту инициативу, подчеркивая, что создание комиссии возможно только после получения конкретных результатов процесса разоружении курдов. Однако в новых обстоятельствах в этой идее видят инструмент минимизации влияния внешних факторов и продолжения мирного процесса по внутренней повестке.

Таким образом, стратегия Турции строится сегодня на трёх ключевых нарративах: подавление остаточных террористических ячеек, ограничение влияния внешних игроков в курдском вопросе и политическая изоляция РПК в международных структурах.

Насколько устойчивой окажется эта конструкция в условиях продолжающегося ближневосточного конфликта, покажут ближайшие недели. Однако уже сейчас ясно, что любое обострение региональной конфронтации между Израилем и Ираном неизбежно будет проецироваться на внутреннюю безопасность Турции, которая, в свою очередь, делает всё возможное, чтобы сохранить инициативу в меняющихся условиях.