Анатомия тихой войны кипящий котел Ближний Восток

Когда наследный принц Саудовской Аравии, принц Мухаммед бин Салман, отказался принимать участие в мирном саммите в Шарм-эль-Шейхе в прошлом месяце, стало ясно, что напряженность между Эр-Риядом и Каиром достигла пика.

Есть что-то гипнотически притягательное в зрелище медленного, но неотвратимого развода двух некогда неразлучных партнеров. Когда двое, еще вчера деливших и стол, и ложе, и общую казну, вдруг с отвращением замечают, что не выносят уже даже запаха друг друга. Они все еще вынуждены улыбаться на публику, но в дипломатических кулуарах их пальцы непроизвольно сжимаются в кулаки. Такова сегодняшняя драма Египта и Саудовской Аравии — стран, чей альянс долгие годы казался незыблемым фундаментом арабского мира.

В дипломатии, как и в геологии, самые глубокие и опасные разломы скрыты под внешне монолитным рельефом. Стратегическое партнерство, скрепленное общими угрозами, идеологией и миллиардными финансовыми потоками, дало трещину, угрожающую не просто расколоть старый порядок, но и перекраивает всю карту региональных влияний. За фасадом братских объятий и дипломатических любезностей началась жесткая, пока еще тихая война за лидерство, где сталкиваются не просто интересы, но две принципиально разные философии будущего.

Есть что-то гипнотически притягательное в зрелище медленного, но неотвратимого развода двух некогда неразлучных партнеров

В борьбе за роль «старшего брата»

Фундаментом этого конфликта стало столкновение амбиций и моделей развития. Саудовская Аравия, вооруженная нефтедолларами и визионерским проектом Vision 2030, более не желает быть просто кошельком, десятилетиями финансировавшим египетскую экономику без видимой отдачи. Она требует статуса единоличного лидера арабского мира, решительно отвергая исторические претензии Каира на роль «старшего брата». Египет же, с его военно-государственной экономикой, глубоким структурным кризисом и хронической зависимостью от иностранной помощи, воспринимает этот новый курс как прямую угрозу своей безопасности и суверенитету.

Самый большой козырь Саудовской Аравии — ее экономическая мощь, основанная на нефтяных ресурсах и амбициозных реформах. С ВВП, превышающим $1 трлн, королевство обладает финансовым могуществом, втрое превосходящим экономику Египта. Эр-Рияд искусно использует свое финансовое превосходство, превращая заморозку инвестиций и угрозу «саудизации» — программы, способной затронуть миллионы египетских рабочих в королевстве, — в эффективные инструменты давления.

В свою очередь, Египет делает ставку на военно-политический потенциал и стратегическую географию. Обладая крупнейшим на Ближнем Востоке флотом и контролем над Суэцким каналом, Каир сохраняет статус критически важного игрока в мировых торговых потоках. Его демографическая масса — около 105 миллионов человек — представляет собой не только обременение, но и потенциал огромного рынка и источника рабочей силы. Стремясь к стратегической автономии, Каир активно диверсифицирует внешнеполитические связи, о чем свидетельствует недавнее вступление в БРИКС+, открывающее доступ к новым источникам финансирования и рынкам.

Египет делает ставку на военно-политический потенциал и стратегическую географию

Медийная война

В подковерной борьбе двух стран медийное пространство и дипломатический протокол превратились в поля необъявленной войны. Конфронтация ведется на двух взаимосвязанных фронтах: в грубом языке уличной травли и утонченном языке дипломатических жестов. В египетских соцсетях, координируемых, как принято считать, спецслужбами, развернута кампания по дискредитации саудовского руководства, доходящая до оскорбительных личных выпадов и расистских высказываний в адрес правящей семьи. Этот информационный яд не остается без ответа — саудовские журналисты, близкие к дворцу, открыто предрекают скорый и бесславный конец правления Ас-Сиси с перспективой тюремного заключения.

Но эта медийная свистопляска — лишь шумовой фон для куда более весомых заявлений, сделанных языком дипломатии. Показательным стало демонстративное отсутствие кронпринца Мухаммеда бин Салмана на важном мирном саммите в египетском Шарм-эш-Шейхе — жест, в арабской дипломатической культуре равносильный откровенному оскорблению. Эр-Рияд на этом не остановился, проигнорировав направленное лично Ас-Сиси приглашение на американо-саудовский саммит, еще раз подчеркнув новое, унизительное место, которое Саудовская Аравия отводит своему недавнему союзнику.

Этот раскол не разрешится громким разрывом — ему суждено тлеть годами, отравляя политический климат Ближнего Востока. Египет, тысячелетняя цивилизация, слишком велик, чтобы рухнуть, но слишком ослаблен внутренними кризисами, чтобы победить. Саудовская Аравия слишком прагматична для открытой конфронтации, но слишком амбициозна, чтобы отступить. Их противостояние — не яркий пожар, а глухое тление, где финансовое влияние Эр-Рияда сталкивается с военно-стратегическим весом Каира.

Они обречены друг на друга, как кредитор и должник, связанные взаимной уязвимостью. Эта война будет вспыхивать то в медийных пространствах, то на полях чужих конфликтов от Газы до Сирии, то в дипломатических кулуарах. И дым от этого тления, горький и едкий, еще долго будет витать над всем Ближним Востоком, отравляя перспективы региональной стабильности и создавая постоянную угрозу нового витка напряженности в этом и без того неспокойном регионе.