Где я это уже слышал : RAVEL о музыке нулевых, TikTok и поиске своего кода ИНТЕРВЬЮ

В мире, где музыка все чаще превращается в быстрый цифровой импульс, вспыхивает на экране смартфона и исчезает в водовороте новых релизов, особенно ценными становятся люди, умеющие услышать в мелодиях не только ритм трендов, но и дыхание эпох. Люди, которые возвращают слушателю вкус настоящего. Тот самый вкус искренней эмоции, мелодических корней, культурной памяти.

Эльчин Рафиев, для миллионов интернет-пользователей известный как RAVEL, принадлежит именно к такому редкому типажу. Блогер, артист, автор собственных песен и создатель культовой Instagram-рубрики «Где я это уже слышал», он умеет ловить в музыке невидимые нити: отголоски гармоний, забытых в нулевых, мелкие сэмплы, едва заметные мотивы, по которым можно проследить путешествие мелодий через страны, жанры и поколения. Его ролики спорят, удивляют, будоражат память, но главное — пробуждают интерес к тому, как музыка живет и перерождается, оставаясь самым честным способом рассказать о себе миру.

Сегодня RAVEL — герой большого и откровенного интервью для Vesti.az. Он говорит о том, как появился его первый вирусный кавер, почему современные треки живут такой короткой жизнью, как меняется музыкальная идентичность тюркоязычных стран, что на самом деле стоит за понятием «качественная песня» — и почему творчество иногда становится единственным способом удержаться на поверхности, когда жизнь проходит через непростые этапы.

- С чего все начиналось?

- В 2023-м году российско-казахстанский артист Ганвест выпустил песню «На рахате». Трек очень тепло приняли в тюркоязычных странах: он был наполовину на русском, наполовину на казахском — и звучал действительно свежо. Помню, ехал на работу, включил музыку в случайном порядке, и вдруг заиграла эта песня.

И тут меня буквально осенило: почему бы не попробовать сделать азербайджанскую версию? Вернувшись домой, я сел и написал текст на азербайджанском. Часто спрашивают, сложно ли писать на нашем языке. Если честно, то совсем нет. Азербайджанский язык очень мелодичный, музыкальный, в нем много созвучий. Наш язык ложится на ритм естественно и красиво.

Я написал один куплет и подумал: а что если написать самому Ганвесту? Как раз тогда он объявил конкурс ремиксов. И я отправил ему сообщение: «Ты меня не знаешь, но я знаю твою музыку, и хочу сделать азербайджанскую версию трека». Так я и попал на этот конкурс, и одновременно оказался где-то вне него. Просто потому, что сама идея локализации ему понравилась.

Ганвест сказал, что все звучит круто, но формат — будет ли это ремикс или полноценная коллаборация — еще нужно определить. У меня тогда не было аудитории вообще, мне просто хотелось попробовать что-то новое. В итоге я сделал два куплета на азербайджанском и русском языках, и песня вышла сразу на трех: азербайджанском, русском и казахском. В своих куплетах я добавил отсылки к нашей музыке нулевых, в том числе к легендарной композиции Эльшада Хосе «Жизнь серая».

Все юридические моменты и вопросы авторских прав взяла на себя его команда — трек вышел официально на всех площадках. И знаете, до сих пор многие люди даже не догадываются, что куплеты в этой версии исполняю именно я. Это было началом.

Ну а со временем аудитория начала расти, и мне становилось все интереснее экспериментировать — и с рубриками, и с музыкой. Я выкладывал свои подборки «ТОП-5», делал каверы, публиковал авторские треки, постоянно пробовал что-то новое, чтобы понять, что откликается людям сильнее. Подписчики прибавлялись постепенно, просмотры росли — не было какого-то единственного «взрывного» момента. Все происходило по-честному, шаг за шагом, словно я вместе со своей аудиторией строил этот путь с нуля.

— Расскажите, а на какой платформе вы впервые стали популярным?

— Первым «успешным плацдармом» для меня стал TikTok. Instagram пришел уже позже, хотя я вел оба направления параллельно. Самое забавное, что аудитория начала расти вовсе не из-за каверов, а благодаря рубрике «Где я это уже слышал», первое же видео набрало около 50 тысяч просмотров. В ней я разбираю похожие песни в широком смысле: показываю схожести, отсылки, заимствования, игру мотивов. Иногда речь идет о сэмплах, иногда — о созвучных фразах, которые могут напомнить другой трек. Конечно, часть зрителей воспринимает такие находки как намек на возможный плагиат, но я всегда подчеркиваю: я не юрист и не ставлю диагноз. Я говорю о музыкальном сходстве на слух.

Вот, например, недавний случай: один турецкий артист исполнил свою версию песни JONY. И здесь особенно важно корректно указывать авторов оригинала — это честно по отношению к слушателю и самим создателям музыки. Да и юридических вопросов гораздо меньше, когда все оформлено открыто.

В случае с турецким исполнителем все оформлено абсолютно честно и открыто — он указан в списке авторов HammAli & Navai и JONY. Это редкость, и такие моменты всегда приятно отмечать.

А вообще, до появления рубрики я пробовал себя в самых разных форматах: снимал разговорные видео, делился наблюдениями, пытался нащупать стиль, который откликнется людям. Постепенно стало ясно, что именно разговорный формат лучше всего «заходит» моей аудитории. Но даже если ты просто поешь перед камерой, но делаешь это искренне, живо, без позы, то зритель это чувствует и это работает куда сильнее, чем любой эффектный продакшен.

- Вы же не профессиональный музыкант?

- У меня нет академического образования. Я — самоучка, и музыкальную грамоту в классическом понимании я тоже не знаю. Все, что есть, — это слух, огромное количество прослушанной музыки и желание разобраться в том, что меня вдохновляет. Именно из этого и вырос формат, который сегодня знают как «Где я это уже слышал».

- Но ваше образование как-то связано с искусством?

- Нет. Мое образование вообще из другой области. Если говорить проще, я работаю в сфере информационной безопасности. История с блогом долго лежала где-то «на полке» — я все никак не решался заняться этим всерьез, хотя идеи появлялись одна за другой.

— Не кажется ли вам, что сегодня стало слишком легко обрести популярность?

— Время стало другим — все происходит мгновенно. Любой человек, который сейчас активно ведет соцсети, так или иначе подстраивается под новый формат. С точки зрения доступа к инструментам действительно стало проще: написал песню, записал дома, выложил — и ты уже в информационном поле.

Раньше все было иначе. Даже, чтобы прослушать новую композицию, нужно было приложить усилия: мы записывали треки на диски в компьютерных салонах с медленным интернетом. Я прекрасно помню выход Linkin Park «New Divide». Я был школьником, пошел в интернет-клуб, где скорость была мучительно низкой, но все же скачал этот MP3, переложил на флешку и чувствовал невероятную гордость, что слушаю премьеру одним из первых. Это было событие, эмоция, которую проживаешь всем сердцем. Одну единственную песню можно было слушать «до дыр».

Сегодня такого почти нет. Музыка стала слишком доступной. Включаешь в машине CarPlay, открываешь Apple Music, Spotify, Яндекс Музыку — и треки просто текут один за другим. Ни одна композиция не успевает глубоко закрепиться в памяти. Спрос стал поверхностнее — и предложение, естественно, стало таким же.

Процесс создания и выпуска песен стал проще и быстрее. Даже по своему опыту могу сказать, что уже давно не хожу в студию при каждой записи. У меня дома есть все необходимое оборудование: компьютер, внешняя звуковая карта, микрофон, программы. Если у тебя есть базовые навыки, можно начинать работать самостоятельно. Написал песню — выложил в сеть. Взял телефон, снял контент, смонтировал, добавил субтитры и релиз готов.

Но при этом я убежден, что по-настоящему качественный продукт требует профессионального подхода: сведение, мастеринг, иногда битмейкинг и все это я доверяю саунд-продюсерам, с которыми стабильно работаю.

— Когда ваша популярность в соцсетях начала набирать обороты, стали ли поступать предложения о сотрудничестве от известных артистов?

— Да, такие предложения появлялись, хотя пока ничего по-настоящему крупного не оформилось. Но сами контакты с артистами всегда были очень теплыми: многие поддерживали, писали добрые слова, мотивировали продолжать.

Например, в Казахстане сейчас невероятно популярен сериал «Offside» — очень атмосферная история про футбол. Однажды я решил собрать топ-5 композиций из его саундтрека, написанного Jaman T. И вот я захожу к нему на страницу, чтобы взять короткие фрагменты для контента, и вижу… что он уже подписан на меня. Честно — это был очень приятный момент. В такие секунды понимаешь, что все, что ты делаешь, действительно доходит до тех, на кого ты сам когда-то равнялся.

А иногда артисты пишут мне, если считают, что их мелодию где-то заимствовали. В основном это российские музыканты, сегодня большая часть моей аудитории русскоязычная. Но я намеренно добавляю в контент азербайджанский язык именно через музыку: пою каверы, делаю интерпретации. Наш язык невероятно музыкальный, мягкий, мелодичный — он красиво ложится на любую гармонию. И это работает в обе стороны: контент расширяет аудиторию, а вместе с ним продвигается и наш язык.

— А с азербайджанскими артистами у вас были успешные коллаборации?

— Да, и здесь я с большим уважением могу сказать о нашей певице Розе Зяргярли. Ее песня «İstədim» фактически стала культовой. Это был феноменальный момент: композиция на азербайджанском языке завирусилась далеко за пределами страны и полюбилась слушателям в разных уголках мира.

Спустя некоторое время мои подписчики прислали мне трек исполнительницы армянского происхождения, в котором, по их мнению, угадывались определенные параллели с «İstədim». В своем ролике я говорил не о плагиате, а именно о схожем настроении, мелодическом мотиве — и подчеркивал, что слушатель сам может сравнить и сделать собственные выводы. Тем более что важная деталь в пользу азербайджанской песни очевидна: композиция Розы Зяргярли «İstədim» вышла раньше.

— Подписчики действительно помогают вам находить такие музыкальные совпадения?

— Да, и очень часто. Подписчики регулярно присылают мне треки, где им слышатся параллели, и иногда алгоритмы Instagram или TikTok сами подбрасывают видео, и я сразу чувствую: вот она, моя следующая история. Это вызывает почти детскую радость, будто находишь спрятанную мелодическую подсказку.

Что касается случая с «İstədim», то я сделал разбор, выложил его в соцсети и ролик быстро начал набирать обороты. Понятно, что темы, связанные с культурным наследием, всегда вызывают эмоциональные дискуссии, и я ожидал, что реакция будет яркой.

Через несколько дней мне пришел запрос от аккаунта с синей галочкой — это была сама Роза Зяргярли. Она поблагодарила за ролик, и с этого началось наше знакомство. Роза ханум — невероятно теплый человек, умеющий поддержать. С тех пор я периодически упоминаю ее новые песни в своих видео и даже сделал отдельный топ-5 ее треков.

Вся эта история развивалась в Instagram. Роза давно в творчестве, и мне очень нравится ее нынешний вектор: она уверенно выходит на русскоязычную и тюркоязычную аудиторию и, на мой взгляд, делает это очень успешно.

— Почему, на ваш взгляд, современные треки живут так недолго?

— В основе любой музыки всегда стоит эмоция. Возьмем, например, песни нулевых — я сам большой поклонник того времени. Эти треки вызывают ассоциации, воспоминания, теплые чувства, которые ты проживаешь снова и снова при каждом прослушивании.

Сегодня же жизнь сильно ускорилась. Новые песни появляются с такой скоростью, что просто не успевают задержаться в памяти. В пятницу выходит релиз JONY — кстати, мне очень нравится его творчество, и я бы хотел однажды с ним поработать. На следующей неделе — релиз другого артиста. Потом еще один. И так бесконечно.

Вот я выкладываю «топ-5 новых песен недели», и если вчера вышел новый трек Гуфа, внимание автоматически переключается с JONY на него. Завтра что-то выпускает Моргенштерн — и он занимает информационное поле на несколько дней. Послезавтра появляется новый хит — и внимание снова уходит. Музыка буквально «пережевывается» — и забывается. И действительно долговечных треков стало гораздо меньше, особенно за последние десять лет.

Проще стала и сама музыкальная ткань. Чтобы записать песню, не нужно собирать живых музыкантов:есть плагины, которые имитируют любые инструменты. Можно взять сэмпл из старого трека, подрезать, подстроить и будет новая мелодия. Это, кстати, одна из причин популярности моей рубрики «Где я это уже слышал»: прошлое и настоящее постоянно пересекаются.

Такие треки играют на ностальгии, цепляют знакомым звучанием, поднимаются в чартах. Но это не всегда хорошо, потому что любой тренд имеет срок годности. И когда музыка создается слишком быстро, она так же быстро исчезает.

— Кого из азербайджанских исполнителей вы слушаете?

— В моем плейлисте до сих пор живут песни нулевых, о которых я уже говорил. Я слушаю Севду Алекперзаде, Эльнару, Эльшада Хосе, Гусейна Дярья, и, конечно, в моем телефоне постоянно крутятся композиции группы «Dəyirman».
 

Именно музыка тех лет создает особый вайб. Она будто возвращает в атмосферу, когда каждая мелодия проживалась глубоко, лично, до дрожи — когда песня становилась не просто звуком, а частью твоей собственной истории.

А затем пришли десятые годы, и, например, Мири Юсиф подарил слушателям по-настоящему свежий, прогрессивный звук. То, что он делал в начале своего пути, было откровением: соул, R&B, элементы, похожие на азербайджанское регги вроде «Bir Siqaret» — смелая, новаторская музыка, которая и сегодня звучит так же мощно. Это было просто «вау».

Сейчас, к сожалению, такого ощущения новаторства стало меньше. И речь не только о нашем пространстве. При всем уважении ко всем тюркоязычным странам — я искренне люблю Азербайджан, люблю Казахстан, люблю всех соседей по общей культурной карте; меня там знают, смотрят, поддерживают. Но в целом в регионе, судя по моим ощущениям и разговорам с коллегами, мы все чаще уходим в единый, однотипный звук.

В последние годы в нашей музыке стало больше шаблонных решений, больше тривиальности, меньше ярко выраженной индивидуальности. Это замечаю не только я, об этом говорят и артисты, и музыковеды в интервью.

Есть ощущение, что в аранжировки все чаще попадают элементы, которые не связаны с нашим собственным традиционным звучанием. И иногда эти элементы начинают «накрывать» собой нашу музыкальную природу. Если забывать про корни, культура начинает терять четкость контуров, а это уже риск размывания идентичности.

— Как вам кажется, почему так происходит? Почему мы не держимся за свое?

— Мы стараемся сохранять культуру, но реальность такова, что стоит сесть в такси или за столик в кафе, как с высокой вероятностью будет звучать один и тот же плейлист. Люди слушают то, что им чаще всего предлагают. Потребитель выбирает то, что проще, ближе, привычнее. Если человеку нравится «тот самый» саунд, он будет слушать именно его. Это как в магазине: если человек хочет докторскую колбасу, вы не заставите его купить французский сыр…

Помните, раньше мы с нетерпением ждали клипы? Собирались, смотрели премьеры, обсуждали сюжеты. Сейчас вертикальный контент — TikTok, Reels и похожие форматы — почти полностью вытеснил традиционные клипы. Когда главными площадками были телевидение, DVD-диски, а позже YouTube, клип был событием: в него вкладывали большие ресурсы, внимание, смысл.

Сегодня многие снимают клипы так, чтобы удобно было нарезать вертикальные фрагменты. То, что хорошо работает в вертикальном формате, становится приоритетом.

То же происходит и с композиторами. Раньше многие авторы искали уникальное звучание, создавали собственный мир музыки. Сейчас иногда кажется, что достаточно найти талантливого подростка, который за вечер создаст минус, а простой текст о «деньгах и тачках» допишется за полчаса и формально продукт готов.

Когда-то у нас были целые имена, целая эпоха музыки нулевых, свои иконы эстрады. Сегодня некоторые артисты обращаются к иностранным композиторам — и это тоже путь. Но я иногда думаю о другом: насколько человеку, который не вырос в нашей музыкальной среде и не чувствует ее изнутри, легко написать песню, которая действительно ляжет на азербайджанскую душу?

Наши авторы когда-то делали удивительную музыку: создавали атмосферу, характер, детали, которые сейчас порой теряются. Поэтому неудивительно, что некоторые конкурсные песни последних лет, на мой вкус, звучали слабее, чем хотелось бы: не всегда удавалось передать наш «внутренний код». Это не претензия к конкретным артистам, при всем уважении к тем, кто представляет страну. Это скорее вопрос к общим подходам индустрии.

Иногда так бывает, что артист — очень сильный, с прекрасным вокалом, но материал, который доходит до сцены, по ощущениям не до конца раскрывает его уровень. Такая реальность, но я верю, что качественная музыка всегда найдет своего слушателя.

- Из новых музыкальных релизов есть что-то, что по-настоящему нравится?

— Мне очень нравятся релизы JONY, которые я включаю в топ недели или топ месяца. Я никогда не делаю это случайно. У него по-настоящему «вкусное» звучание. Оно технически выстроено безупречно, и сама тематика — тоже «вкусная»: ты слушаешь и ловишь себя на мысли: «Вот это да! Вот это — вау». Но такие моменты редки. Очень редко бывает так, что новый трек или альбом вызывает во мне настолько сильные эмоции, что я могу сказать: «Да, вот это оно».

Кстати, есть архивные кадры местного телеканала, на которых JONY говорит: «Я буду певцом». Он пробовал реализоваться в Баку на старте своего творческого пути. Но настоящее признание пришло к нему все же после переезда, когда он оказался в другой индустриальной среде. И это не про то, что «здесь плохо, там хорошо» — просто разные рынки дают разные возможности, разный уровень охвата, разные траектории роста…

Мне также невероятно близко то, что делают музыканты из Казахстана. Это реально круто. Вспомните хотя бы ремиксы Imanbek, они же вышли на глобальный уровень. Можно выделить и других казахстанских артистов: «Ирина Кайратовна», HIRO, Скриптонит, Say Mo, The Adresov, Кисло-Сладкий, V $ X V Prince, De Lacure.
Все они делают музыку западной эстетики, но на русском или казахском языках и звучит это потрясающе. Они работают качественно, смело, с характером.

Я слушаю и западных исполнителей. Например, Tommy Richman. Для меня он стал открытием 2024 года — особенно его трек «Million Dollar Baby», который вышел летом того года. Я слушаю эту песню до сих пор. В ней есть что-то от ранних нулевых, что-то очень цепляющее. Если я не ошибаюсь, у него отличная вокальная база, и при этом он органично чувствует хип-хоп. Томми выложил «Million Dollar Baby» в TikTok: поет фальцетом, сочетает это с рэп-подачей — и звучит это так, что просто крышу сносит.

И вот здесь я всегда подчеркиваю: музыкальное образование действительно важно. Поставленный голос, умение владеть инструментом, навыки подачи — все это решает очень многое, если использовать правильно.

— У вас же есть собственные треки, но почему о них мало кому известно?

— Пишу, но я человек довольно мнительный и внутренний критик во мне работает в режиме громкоговорителя. По-хорошему, артист должен выпускать хотя бы один релиз в месяц. С точки зрения продакшена и музыкального маркетинга регулярность — обязательное условие. Любой менеджер лейбла, любой эксперт по продвижению скажет одно и то же: «Релизы должны выходить ежемесячно».

Но дальше мы снова возвращаемся к вопросу о глубине. Творчество не может быть чистым конвейером. Когда ты создаешь песни реже, но глубже, ты вкладываешь в них состояние, эмоцию. Ты начинаешь жить этой песней. Бывает, лежишь ночью, не можешь уснуть и приходит понимание, что где-то было бы неплохо добавить живую гитару, в каком-то месте изменить ритмику…

Есть прекрасный пример из восьмидесятых — песня Cutting Crew «I Just Died In Your Arms Tonight». Вокалист группы Nick Van Eede долго не виделся со своей девушкой, и когда они наконец встретились, провели вместе целые сутки. В какой-то момент он произнёс фразу: «Сегодня я умер в твоих руках». Эта фраза так засела в голове, что он вышел вдохновлённый — и написал песню. В нее вложены настоящие эмоции -прожитые, честные.

Или вспомните «Nothing Else Matters» группы Metallica. В самом начале звучит мелодия, которую Джеймс Хэтфилд наигрывал одной рукой — по легенде, во второй он держал телефонную трубку и разговаривал со своей возлюбленной. И вот из этой эмоции, из состояния момента родилась мелодия, ставшая одной из самых узнаваемых в рок-музыке.

Получается, настоящая музыка появляется тогда, когда ты проживаешь эмоцию, а не когда тебе нужно закрыть план релизов. Если обязать себя выпускать песни каждый месяц, ты просто физически не успеешь прожить столько сильных состояний.

Поэтому я пишу песни раз в три месяца, иногда раз в полгода… Иногда чаще, иногда реже — но только тогда, когда чувствую, что мне есть что сказать и что я действительно хочу это сделать.Пишу в основном на русском, вставляю отдельные фразы на азербайджанском. А в последнее время все чаще задумываюсь о том, чтобы вплетать в треки еще и английский. И также писать песни на национальном языке. Думаю, это будет интересно.

— Часто ли вы сталкиваетесь с критикой и как ее воспринимаете?

— Критика бывает. Но все зависит от того, насколько она обоснована и в какой форме подана. Я прекрасно понимаю, что многие люди не будут разбирать тонкости сведения или сложные вокальные техники — они просто чувствуют атмосферу, вайб и могут честно сказать: «звучит» или «не зашло». И это абсолютно нормально.

Но среди подписчиков есть и профессионалы. Вот они способны дать объективную оценку вокальным моментам, а в конструктивной критике я не вижу ничего плохого. Наоборот, она помогает расти, особенно когда речь идет о технических аспектах.

— В Азербайджане есть своя блогерская тусовка. Вы в нее входите?

— И да, и нет одновременно. У меня действительно бывают хорошие охваты в Азербайджане, но чаще всего это случается тогда, когда я создаю что-то, что напрямую связано с азербайджанскими трендами. Например, тот же случай с композицией «Kamin»: когда я спел эту песню на родном языке, видео моментально пошло по азербайджанскому сегменту. Или кавер «Без тебя я не я» тоже разошелся внутри страны.

Но опять же, не могу сказать, что вхожу в местную блогерскую тусовку, хотя общаюсь и даже лично знаком с некоторыми блогерами.

Когда-то был проект Baku Young People — блогерское объединение, которое работает в формате Instagram-журнала, оно до сих пор активно. С его основателем мы знакомы и когда я только начинал записывать песни и пытался продвигать собственную музыку, то даже просил его размещать сторис, делать репосты. Но среди блогеров прям по-настоящему близких мне людей нет.

Вот моя сестра — она фуд-блогер и делает обзоры на различные заведения Баку (linva. guide), дружит с некоторыми блогерами и инфлюенсерами в своей нише. А я — скорее наблюдатель. Мне интересно следить за теми, кто делает что-то достойное, кто растет. Я смотрю ребят, чьи проекты мне нравятся. Думаю, что многим из них уже пора выходить на более высокий уровень

И опять же не могу не отметить, что часто у нас доминирует контент, который пропагандирует агрессию, унижение или бессмысленный негатив. Думаю, здесь будет уместно упомянуть новый закон о регулировании соцсетей, который, в частности, предусматривает ответственность за ненормативную лексику и различные формы вредного или агрессивного контента. Я не юрист, но воспринимаю это как попытку оздоровить отечественное интернет-пространство. Каждый должен отвечать за свои слова. Когда общество само не справляется с очищением пространства, появляются внешние правила, которые расставляют границы.

Я искренне, что в медиапространстве должно быть больше тех, кому действительно стоит давать голос, чье слово несет ценность. Этот месседж для меня очень важен.

— Скажите, каким вы видите свой блог через пару лет?

— Честно говоря, многое зависит от того, куда дальше будут вести алгоритмы рекомендаций и как будет меняться аудитория. В идеале я хочу продолжать двигаться в том же направлении, что и сейчас. То есть, те же разборы похожих треков, истории о музыке, мои топ-подборки. Я понимаю, что в какой-то момент количество ярких кейсов с подозрением на плагиат может уменьшиться и это нормально. Тогда, скорее всего, я буду постепенно уходить в рассказы об истории создания песен, о том, как рождаются хиты, как формируются мелодии, которые остаются с нами на годы.

Формат «Топ-5» точно останется до тех пор, пока не надоест мне самому: топ песен недели, топ грустных композиций, топ-5 треков двухтысячных, подборки песен разных исполнителей. На подготовку такого контента уходит не так много времени: около часа, чтобы собрать треки на неделю, и еще час, чтобы снять семь коротких видео. Этого времени вполне достаточно, чтобы блог жил, развивался и радовал людей.

Если говорить о блогерской части, я точно буду продолжать. А вот с музыкой все чуть сложнее предугадать. Очень хочется за счет коллабораций, за счет собственной музыки, за счет понимания трендов сделать что-то такое, что даст больше прослушиваний, больше охвата и поможет окончательно сформировать мое собственное звучание. У любого артиста есть собственный почерк, но прежде чем он появится, необходимо найти тот самый трек, который «залетит» и задаст это направление. После этого важно держаться выбранной стилистики, не растворяясь в чужих влияниях.

Возьмем, к примеру, The Limba. У него есть песни, которые поднимались в чартах, и после этого он регулярно выпускает музыку в похожей манере. И хотя со временем слушателю может казаться, что все это одно и то же, но аудитория его принимает, потому что узнает его стиль, а главное потому, что ей этот стиль нравится. Или JONY — у него единая стилистика, единый характер звучания, который считывается в каждом релизе. Это и есть авторская подпись артиста.

Я хочу прийти именно к этому — найти трек, который станет моим художественным кодом, и развивать музыку так, чтобы не потерять индивидуальность. Почерк должен оставаться, даже если темы и настроение меняются.

И если соединить авторское звучание, собственный стиль и понимание современного слушателя, можно создать что-то по-настоящему значимое, яркое и запоминающееся.

- Спасибо за интересную беседу!