Иранцы не любят муллу и не простили Пехлеви… А что же тогда? наша корреспонденция

Иран переживает один из самых тяжёлых моментов в своей новейшей истории. Израильские авиаудары по территории Исламской Республики стали шоком не только для миллионов граждан внутри страны, но и для огромной иранской диаспоры по всему миру. В Тегеране охваченные паникой жители покидают столицу, опасаясь новых атак, а иранцы в изгнании, десятилетиями лишённые родины, задаются вопросом: неужели это начало конца режима аятолл?

Режим, выстроенный после Исламской революции 1979 года, столкнулся с беспрецедентным вызовом. По мере нарастания военной угрозы нарастает и внутриполитическая нестабильность. Власти больше не в состоянии контролировать ситуацию столь же жёстко, как прежде. Глубокое недовольство, накопленное в обществе, готово прорваться при первом удобном случае.

Часть иранцев выступает против режима, но не приветствует иностранное вмешательство

Одним из символов надежды на смену власти для многих иранцев за рубежом стал Реза Пехлеви — сын последнего шаха Ирана, публично заявивший, что исламский режим находится в стадии краха и призвавший к общенациональному восстанию.

Фигура Пехлеви вызывает полярные оценки. С одной стороны, он символизирует возвращение к секулярному правлению и разрыв с политическим исламом. С другой, напоминает о репрессивной монархии, свергнутой в 1979 году. Хотя режим шаха отличался прозападной ориентацией, он также был известен жесткими мерами против оппозиции, коррумпированностью элиты и глубочайшим социальным неравенством.

Тем не менее, на фоне ослабления исламистского правления, фигура Пехлеви вновь становится актуальной. Он уверяет, что у оппозиции есть чёткий план переходного периода и создания демократического светского государства Иран.

«Не бойтесь дня после падения режима, - написал Пехлеви. - Мы готовы к первым ста дням — у нас есть план перехода к национальному и демократическому правительству».

Однако большинство иранцев не простят Пехлеви коррупцию и репрессии

События последних недель особенно остро переживаются иранцами в изгнании. Германия, где проживает крупнейшая в Европе иранская община (более 300 тысяч человек), стала одной из площадок активного общественного давления на международные институты. Демонстрации в Берлине, а также Страсбурге, Копенгагене и Лондоне собирают тысячи участников с флагами шахского Ирана и лозунгами «Свободу Ирану».

Однако среди диаспоры нет единого взгляда на происходящее. Многие поддерживают удары по военным структурам Тегерана, считая их катализатором перемен. Другие боятся, что за этим последует хаос, жертвы среди мирного населения и эскалация. Живущая в Берлине 29-летняя Сахар Мохаммади, говорит: «Я, конечно, не сторонница режима. Но не уверена, что из агрессии против него выйдет что-то хорошее. Я боюсь за своих родных в Иране».

А Фатима Мохтари, также живущая в ФРГ, добавляет: «Когда начались удары, я чувствовала волнение. Но сейчас это чувство сменяется страхом. Режим может быть ранен, но он ещё способен на жестокость».

Эксперты отмечают, что сегодня иранское общество условно разделено на три лагеря. Есть меньшинство, которое по-прежнему поддерживает власть. Есть те, кто выступает против режима, но не приветствует иностранное вмешательство. И, наконец, есть третья группа, которая готова видеть в Израиле союзника в борьбе против общего врага.

На улицах Ирана всё чаще звучат лозунги, запрещённые режимом. Люди бросают хиджабы, игнорируют религиозные запреты, вступают в открытые конфликты с представителями власти

Эбрагим Аспа, профессор права из Копенгагена, считает третий сценарий наиболее логичным: «Люди, выступающие против режима и понимающие, что внутреннего ресурса недостаточно, видят в Израиле временного союзника. Они не поддерживают войну, но считают, что иного пути не осталось».

Тем временем, оппозиционные политики в Европе предостерегают от попыток стабилизировать режим дипломатическим путём.

«Если Запад попытается спасти режим, тон он совершит историческую ошибку, - считает член ландтага Гамбурга Даниэль Ильханпур. - Этот режим либо исчезнет, либо начнёт жёсткую расправу внутри страны. В любом случае — это приведёт к новой гражданской войне».

Несмотря на тревожные сигналы, немало иранцев, как внутри страны, так и за её пределами, видят в нынешнем кризисе возможность положить конец эпохе репрессий, бедности, жесткого контроля над жизнью и телом, и начать новую страницу — с другими ценностями и другими лидерами.

На улицах Ирана всё чаще звучат лозунги, запрещённые режимом. Люди бросают хиджабы, игнорируют религиозные запреты, вступают в открытые конфликты с представителями власти. Этот внутренний надлом усиливается извне, и в таких условиях даже небольшая искра может перерасти в пожар.

Крах режима не гарантирует демократии. Но и сохранение Исламской Республики в нынешнем виде всё больше кажется невозможным. Перед Ираном — опасный, но, возможно, единственный путь к перезагрузке. И как именно он будет пройден зависит от иранцев. И тех, кто под бомбами, и тех, кто митингует в Берлине и Лондоне.