Куда пропали светлые лица : двойные тиски для старого Баку Размышления Ярослава Осинцева

Годы перемен 1980-2000-х оказались сложными для интеллигенции средней руки, составлявшей значительную часть позднесоветского Баку. На днях на одном из азербайджанских форумов его администратор открыл примечательную тему для беседы «Баку и бакинцы в 1987 году - ВИДЕО».  «Светлые, умные лица с отпечатком образования и культуры», - так прокомментировал он видео.

Многие форумчане согласились с ним, вспоминая события тех лет, свою молодость, учебу, первые шаги в карьере, романтические отношения, модную и дефицитную в те времена одежду, популярные тогда музыку и танцы, действовавшие в городе объекты экономической деятельности, культуры и отдыха, открытие новых станций «зеленой ветки» метро. 

Некоторые были критичны, утверждая, что телеоператоры специально снимали более фотогеничные лица, и для полноты картины и объективности снимать следовало и в других, не слишком престижных районах города.

Кто-то метко подмечал особенность этого года: 1987-ой стал последним годом того спокойного, размеренного Баку, в котором обитали его жители: «Последний мирный год», «Дальше начались приключения посерьезнее», «Баку и не подозревающие о том, какие мюсибяты их ждут бакинцы». 

И это верно: фактически в конце этого же года Южный Кавказ начал погружаться в пучину межнациональных конфликтов, борьбу народов за независимость. Всё это сопровождалось коллапсом экономики и обнищанием населения.

Я посмотрел выложенное на той теме видео. Оно состоит из нескольких сюжетов: чайхана в центре города, нефтяники на промыслах, ученый-новатор, студенты, завод глубоководных оснований, рынок, медицина, парк отдыха, молодёжь, верующие, женщины. 

И, знаете, при желании можно было бы найти в любом из этих сюжетов немало негатива. Те, кто жил в позднесоветском Баку, помнит, что часто за любую, официально бесплатную, услугу приходилось золотить ручку тому, кто её оказывает, что город, как и весь Советский Союз, сталкивался с дефицитом товаров. Но ведь всё равно, многие готовы просматривать эти кадры снова и снова, и сердца бакинцев наполняются светлыми, но грустными эмоциями. 

С чем это связано, я уже разбирал в похожей статье, написанной мною почти 4 года тому назад: «О ностальгии, тотальном дефиците и периоде большой турбулентности»

Суть этой неизбывной печали - в том, что мы тоскуем не столько по событиям, сколько по своим чувствам, испытанным во время тех событий, и чувства эти, в силу тогдашней молодости людей, более яркие и позитивные с эмоциональной точки зрения. 

Одна из форумчанок верно подметила, что и через несколько десятков лет кто-то будет вспоминать так же, с разорванным сердцем, нынешние годы: «На дворе 2070 год... И вдруг кто-то достает архив и показывает, каким он (Баку - Ред.) был в 2025-м». 

Но не для того я сел за ноутбук, чтобы цитировать мнения чужих людей со стороннего медиа-ресурса. Что же я хочу сказать? Однозначно, все города мира меняются, и Баку не исключение, как не исключение и рубеж XX и XXI веков, в которые нам выпало жить. Да, столица Азербайджана 1987-го года и 2025-го - это фактически два разных города. И дело тут не только в зданиях, а в людях, населении. Думаю, что за исключением прожженных ханжей это признают все. Некоторые этот процесс констатируют с грустью, мол, город утратил свою интернациональную «изюминку», своё многообразие, а есть и такие, кто с удовлетворением - мол, да, наш город приобрел более национальное, полагающееся ему этническое лицо независимого государства, чему и должно быть.

Но здесь речь пойдёт не столько об этническом составе города, сколько о культурной наполненности, о том, что писал администратор того форума, сожалевший о потере городом «светлых, умных лиц с отпечатком образования и культуры». 

Да, бакинские интеллигенты советского розлива имеет тенденцию уходить в историю. Их больше не будет. На их место пришли другие - люди с другими жизненными установками, с другим социальным происхождением. 

Давайте же попробуем разобраться, что произошло с 1988-го года по 2010-ые, да, по сути, что продолжается по сей день. А произошли очень интересные и многослойные события. 

Советский Союз, а, значит, и находившийся в его составе Азербайджан, и, как следствие, Баку - столица республики - в те годы попали одновременно в несколько очень сложных и серьезных водоворотов, которые мы с вами и рассмотрим. Но для начала надо понять, каким было это самое, позднесоветское общество. Сложным и неоднородным. В том числе, наблюдалось негласное разделение Союза на промышленный северо-запад (проще, Север) и традиционный аграрный юго-восток (для краткости, Юг). Причем, надо понимать, что собственные национальные традиции меньше сохранились в славянских республиках Севера, в то время как в республиках мусульманского юга они успешно присутствовали. В той же России или Беларуси - более урбанизированных республиках - люди даже как-то стеснялись оставаться приверженцами национальных атрибутов (к примеру, музыки, танцев, костюмов). А вот на Юге - нет, они бережно хранили традиции, были ближе к своим корням. 

Что касается западных традиций, международных, глобалистических веяний, то центральная власть в СССР также не была особо заинтересована в том, чтобы они получили распространение среди местного населения Юга - в том числе, опасаясь соединения идей Запада (который внешне всегда был более привлекательным - свободой и уровнем жизни), с идеями национального возрождения. В принципе, Москву устраивало то, что в республиках Юга всё спокойно, нет волнений, нет исламистских или националистических настроений, и каких-то дополнительных мер по переформатированию сознания населения глубинки она не предпринимала.

Крупные мегаполисы, находившиеся на территории южных республик, были «миксом», мешаниной различных культур. Здесь проживали как представители коренного населения, ментального Юга, так и приезжее население, проще говоря, люди Севера. Города жили по наднациональным стандартам.

Причем понятие «Север» и «Юг» здесь уже теряло свой первоначальный смысл, потому как в промышленных мегаполисах неизбежно создавались и свои национальные кадры. На местах была создана новая советская национальная интеллигенция. Национальной я её назвал, имея в виду этническое происхождение. Но эти люди, хоть, конечно же, и вспоминали с любовью своих оставшихся в деревнях дедушек и бабушек, воплощали рецепты родной кухни, но, скорее, были выращены на советской, по сути, наднациональной, интернациональной, в основном, русско-центричной культуре. 

И они чувствовали себя вполне гармонично - они, с одной стороны, легко вписывались в интернациональную палитру советского общества, получая образование и строя карьеру в других республиках, с другой - были примером для своих соотечественников, так как легче продвигались по службе, строили карьеру. 

Крупные города географического Юга Советского Союза - Алматы, Ташкент, Баку - жили несколько по иным цивилизационным и культурным лекалам, чем глубинки тех стран, где они находились. В мегаполисах Юга было много «Севера».

Но - надо понимать, что традиционность уклада подразумевает, как правило, и большую рождаемость - как в силу религиозных установок, так и просто потому, что дети на селе нужны для сельхозработ, а позже - для гарантии обеспеченной старости. Урбанизированные городские семьи уже в XX веке, (а про нынешнее время и говорить не приходится) рожают детей всё меньше и меньше - потому что за ними нужно присматривать, их нужно воспитывать, на них нужно тратить ресурсы, не имея никакой гарантии отдачи. 

Города были более привлекательны с точки зрения инфраструктуры, развития, доступности услуг, образования, досуга, медицины. Села же зачастую были неустроены: ни воды набрать, ни по телефону позвонить, ни врача вызвать. А ведь всем хочется, чтобы дети жили в лучших условиях. Потому, собственно, и наметился поток людей из глубинки в города. Мегаполисы городов советского Юга столкнулись с сильным демографическим давлением соседних регионов. 

Кроме того, сила провинциалов была также и в их сплоченности - ведь они привыкли жить не атомарными семьями, а, по сути, кластерами семей, семьи были многопоколенческими, и, кроме того, провинциалы были менее избалованы жизнью, в отличие от щепетильных горожан, которые избегали трудностей.

В конце концов, на фоне осложнившихся экономических проблем позднего СССР (не будем концентрироваться на их причинах), а также на фоне коррупции, эти проблемы усилились, где-то возникли межнациональные конфликты, где-то - межрегиональные, как, например, в Таджикистане.

С распадом страны Советов значительная часть городского населения этих мегаполисов стала чувствовать себя неуютно. Этнические «чужаки» (в основном, представители ментального Севера) стали уезжать из этих городов, даже если их предки жили там несколько поколений. 

Подъем глобального Юга - это не только советское или постсоветское явление, а широкомасштабное, общемировое. Как и деколонизация, начавшаяся после Второй мировой войны. Как и массовая миграция провинциалов в мегаполисы.

Самюэль Хантингтон пишет в своем труде «Столкновение цивилизаций»: «Во всем исламском мире в 1970-е и 1980-е городское население росло невиданными темпами... «Революционные массы Ирана, – сказал Оливер Рой, – это продукт современного общества… новоиспеченные горожане, миллионы крестьян, которые утроили население огромных мусульманских метрополисов». Хантингтон также приводит пример Стамбула, Каира, Алжира, Феса, Сектора Газа. 

Баку не был исключением - посмотрите на плотную, хаотическую застройку того же периферийного Бинагадинского района, где поселки уже слились друг с другом. Более того, в Азербайджане процесс урбанизации ускорил Карабахский конфликт, начавшийся на рубеже упомянутого ранее 1987 и 1988 годов. Баку больше не мог оставаться вдалеке от того, что происходило в другой части республики. В город на Каспии хлынули потоки беженцев и вынужденных переселенцев, изгнанных армянскими «миацумщиками». 

Национальные идеи, как более понятные и простые, апеллирующие к низовым чувствам, вытеснили идеи интернациональные, более сложные и к тому же, привнесенные извне. Когда идет драка, сложные философские конструкции о правоте обеих сторон и всеобщей толерантности пользуются меньшей популярностью, чем тезисы о разделении на своих и чужих и призывы сражаться. Эмоции борьбы смели сонную атмосферу, в которой находился город.

Дальнейшие экономические трудности начала 90-х также заставили покинуть Азербайджан многих бакинцев. В то же время, в город приехало много жителей провинции, традиционно сельских, для которых город служил местом, где можно найти какую-то работу и прокормить свою семью.

Стало понятным, что того, размеренного, добродушного Баку уже не будет. В мире раннего капитализма выживают более «зубастые» индивидуумы и более сплоченные общины. А интеллигенция со «светлыми лицами» - она обнаружила себя отодвинутой в сторону. Архаика, традиционализм оказались сильнее и устойчивее в эпоху кризисов. Что ж, Лев Гумилев приводил немало исторических примеров того, как более пассионарные, готовые к преодолению трудностей, более сплоченные этносы или общины, вытесняют менее пассионарных, не имеющих навыков к сплочению и избалованных беззаботной жизнью.

Это - одна из причин истощения старого, советского «бакинства». 

Вторая же заключается в падении того, что называется, советской экономикой и уничтожении кормовой базы этой прослойки населения. Те люди, с которым ассоциируется образ интеллигентного бакинца, трудились на предприятиях, созданных в советскую эпоху.

Вообще, размышляя о событиях 1980-90-ых годов, я всё больше понимаю, что тогда произошло не просто падение «совка», не просто смена отжившего социализма прогрессивным или более приспособленным к реалиям капитализмом. Тогда произошел более глобальный процесс. А именно - закончился XX век, с его примитивной, но реальной, человекоёмкой, промышленностью, с его относительно слабым развитием сферы услуг. Вступал в свои права XXI век - век эпохи Постиндустриализма, век компьютерной обработки данных, век глобализма, когда производитель вынужден конкурировать за место под солнцем с производителем с другого континента. Люди как работники в старой сфере становились не нужными. Это и есть наша постиндустриалочка.

СССР же был государством, выстроенным по лекалам XX века. И реформироваться он и не собирался. А когда собрался, то было слишком поздно, да и реформаторы попались не слишком умелые. В итоге, колосс рухнул. А по итогам, получается, что очень значительная часть населения 1/6 части суши просто не вписалась в новые условия. Им не объяснили, как нужно себя вести, каким образом становиться успешными. 

Увы, как я и говорил, в постиндустриальном мире человек как производитель нужен всё меньше и меньше. Исключение - если человек производит качественную, конкурентоспособную продукцию. Но, увы, этими качествами могли похвастать очень немногие. И, хоть 10 раз проводите приватизацию, если коллектив не мог выпускать качественную продукцию, то он так и не будет её выпускать - без переобучения.

Я, молодым человеком, в 1990-ые годы начинал свою трудовую деятельность в постсоветском проектном институте. Где-то 70% рабочего времени тех сотрудников занимало что угодно, только не работа: беседы, перекуры, рассматривание фотографий свадеб, примерка одежды, а едва директор уходил, как мужчины запирались в кабинете и резались в домино. Работа же этой братии в большей степени заключалась в переписывании содержимого одной амбарной книги в другую. Что же касается полета инженерной мысли, то он занимал, я полагаю, не более 10% времени этих людей.

А теперь скажите мне, мог ли тот институт составить конкуренцию мировым технологическим гигантам? 

Даже в том видео, выложенном на форуме, есть намёки на то, что производство должно не топтаться на месте, а модернизироваться. Закадровый голос говорит: 

- Казалось бы, есть чем гордиться (это он о деятельности азербайджанского учёного-нефтяника Вагифа Ахмедова). Но как досадно, что техническое оснащение наших лабораторий все еще оставляет желать лучшего!

- Он вырос на берегу Каспия совсем недавно, этот крупнейший в стране Бакинский завод глубоководных морских оснований, а уже сегодня, как это ни странно, остро нуждается в современном техническом перевооружении, новом методе хозяйствования. А ведь это совсем еще юное производство. Что же тогда говорить о старых?

Итак, то общество оказалось погруженным в совершенно новые реалии. И значительная часть той интеллигенции не нашла себя в новых, рыночных, условиях. Тем более, сами понимаете, какой хаос тогда царил и в Азербайджане, и на постсоветском пространстве.

Примечательно, что удар нового мира пришёлся не столько на села, сколько на города, на городское население, привыкшее к определенной, свойственной XX веку, организации своего труда. Оказавшись без этой организации, они просто осиротели.

А вот, что же касается населения, того самого, которое приехало в Баку в те годы из провинции, то, наоборот, ему было легче. Потому что навыки этих «рукастых» людей оказались более востребованными. Мастера по ремонту квартир, водители-таксисты, рабочие со стройки, уборщицы, уличные торговцы, тот же чайханщик или кябабщик из старого видео - зарабатывали, может, и не очень крупные деньги, но это были те суммы, которые им и их семьям позволяли закрыть их невысокие запросы. Поэтому «понаехавшие» «подвинули» бакинцев.

Кто занимался инженерными расчетами, тот оказался не у дел, так как советская индустрия рухнула, а человек, занятый выращиванием помидоров - он особо и не пострадал.

Впрочем, было бы совершенно неверно не замечать сейчас специалистов новой формации. Многие из них получили образование за рубежом. Это могут быть врачи, айтишники, экономисты, банковские работники, сотрудники зарубежных нефтяных компаний. Они - новый средний класс Азербайджана. Эти люди создают для страны новые планки стандартов, и, как правило, неплохо зарабатывают. Они смогли подняться на ноги и вписаться в новую систему. Правда, часть из этих успешных людей также эмигрирует, что приводит к снижению среднего интеллектуального потенциала. «Середнячкам» же пришлось труднее всего.

Кстати, то же самое происходит и со зданиями - строительные компании не сносят пригороды Баку, мол, пусть народ живёт так, как смог устроиться, места там не престижные. А вот всевозможные сталинки и особенно хрущевки в центре сносятся активно во имя многоэтажных новостроек.

Резюмируя, что можно сказать? Население старого доброго Баку попало в тиски. С одной стороны, постсоветское пространство глобализировалось, и выдержать конкуренции с новым, неведомым миром развитых капиталистических стран устаревшая отечественная экономика не могла, и привязанное к этой экономике население осталось за бортом жизни. С другой стороны, этот удар в меньшей степени пришелся на сельское, провинциальное население, которое вело хозяйство по старинке; более того, новый мир открыл для многих новые возможности, связанные с торговлей и частным бизнесом в мегаполисах.

Интеллигенция советского розлива оказалась под ударом новых реалий. Им и на новых специалистов было уже не переучиться, и понижать свой социальный статус до поденного рабочего было очень непросто. У подобного, оказавшегося не у дел человека с такой суровой жизнью, даже если и было у него светлое лицо, то очень быстро темнело: то ли от работы на солнце, то ли от стресса и переживаний.

Иногда я люблю зайти в какой-нибудь старый бакинский двор квартала, состоящего из хрущевок. До которого пока не добрались ковши экскаваторов. Сесть на скамейку. Понаблюдать за тем, как «хазри» треплет бельё на веревках, привязанных одним концом к балкону, а другим - к вертикальной мачте. За тем, как воробьи укрываются от ветра в ветвях кипариса. Я смотрю на эти дома и вспоминаю былые годы. И, конечно же, многих людей, которые жили в нашем прекрасном городе, о которых можно сказать: «кого уж нет, а те далече». И, мне почему-то кажется, что моё лицо, также потемневшее от выпавших на мою долю испытаний, становится хотя бы чуть-чуть светлее. 

Но, отдохнув немного, я поднимаюсь, беру с собой сумку и иду дальше. Надо работать, надо как-то двигаться в этом сложном мире. Копаниями в прошлом сыт не будешь.