Семь бед один ответ: власти РФ решают проблемы репрессиями Аналитика Сергея Богдана

Жёсткие репрессии в России зачастую неразрывно связаны со сказочным бардаком. Платят за всё обычные люди. Примером является нынешняя кампания давления на мигрантов. Пряча последствия неэффективности и коррумпированности собственных госструктур, российские чиновники идут на беспрецедентные меры. В среду истёк срок легализации «незаконных мигрантов», и власти грозят начать на них жёсткое наступление по всей РФ, рисуя картинку «опасных инородцев». Действительно, по всей стране детям мигрантов массово отказывают в приёме в школу. В Москве экспериментируют с тотальной слежкой за местонахождением рабочих мигрантов. Великая страна скатывается в примитивный племенной национализм и обскурантизм.

Добро пожаловать или мигрантам вход воспрещён

На первый взгляд, попытка российского правительства легализовать мигрантов до 10 сентября кажется правильным и даже великодушным шагом. Но лишь на первый взгляд. Жёсткие, ультимативные сроки, в течение которых сама неэффективная российская административная система не смогла обработать обращения (их даже продлевали!), гарантируют не решение проблемы, а лишь усиление давления на и без того юридически уязвимых людей. Иными словами, после 11 сентября «гонять» их можно будет ещё больше.

А то, что «гонять» будут — сомнений нет. Мигрантам, которым не удалось легализоваться, официальный представитель МВД РФ Ирина Волк пригрозила депортацией с запретом на въезд, причём отличия для жён и детей не делаются. И этим дело точно не ограничится: жизнь в России для рабочих мигрантов тоже становится сложнее. Придворные лидеры общественного мнения давно продвигают тему опасности нелегальных и легальных мигрантов, и даже тех, кто уже стал гражданами России.

Ведь в основном это неправославные инородцы, о чём открыто говорится в российском общественном дискурсе. Возрождение традиций царизма в РФ вынуждает вернуться к терминам царского времени.

Пока абстрагируемся от расистской и исламофобской подноготной и обратимся к вопросу, а откуда взялись эти «нелегальные мигранты»? Это не было результатом их коварного проникновения в РФ, в отличие от границы ЕС через границы РФ толпы не лезут. Эти люди оказались в РФ в непонятном статусе именно вследствие неэффективности и коррумпированности российских госорганов.

Во многих случаях проблема возникла из-за отсутствия правовой базы — половину «нелегалов» составляют дети и жёны гастарбайтеров. То есть вместо демонизации тысяч «незаконных» мигрантов, российским властям стоило бы элементарно навести порядок в собственных структурах, а Госдуме разработать адекватные законы вместо бесчисленных запретов.

Сегодня МВД РФ оценивает численность нелегальных мигрантов в 670 тысяч человек и сообщает, что многие из них обладают банковскими счетами, которые собираются заблокировать. Но претензии предъявляются не банкам, создавшим условия для неорганизованной миграции, а лишь обычным людям. Ведь владельцы банков, в отличие от узбекских или таджикских строителей, прижмут к ногтю любого российского министра.

Окончательное выведение части мигрантов из легального поля после 10 сентября, когда завершилась кампания легализации, стало лишь очередным шагом на пути ограничения прав иностранцев, работающих в России. Например, с 1 сентября власти Москвы и Московской области требуют от приехавших туда работать иностранцев из безвизовых стран установить мобильное приложение, уведомляющее власти об их местопребывании. Если в течение трёх дней сведения о геолокации гастарбайтера отсутствуют — его ставят на особый учёт и могут выслать. Всё объясняется борьбой с коррупцией, связанной с регистрацией иностранцев.

Но поскольку система геолокации в условиях войны работает крайне плохо, введение такого механизма гарантирует множеству гастарбайтеров проблемы с доказательством своего местопребывания, которые многим, скорее всего, предложат решить при помощи той же коррупции. В любом случае нововведение легализует механизм массовой слежки, поскольку новые правила затронут около 1 миллиона человек. Пока эксперимент касается граждан Узбекистана, Таджикистана, Армении, Казахстана и Кыргызстана.

А с 1 сентября 2026 года новый порядок распространится на иностранцев из остальных безвизовых стран, прибывающих в Россию на срок свыше 90 дней для любых целей. Что останется от права на свободу перемещения, частную жизнь и защиту данных — вопрос риторический. Ведь преступники могут получить в своё распоряжение отличную базу для уголовных действий.

Может показаться, что это вынужденный шаг, ведь у России громадные проблемы с терроризмом и диверсиями, связанными с войной против Украины. Это удобное пропагандистское оправдание, но оно далеко от реальности. Несмотря на то, что РФ давно стала рекордсменом по ограничению прав и репрессивным мерам, проблемы с терроризмом и диверсиями у неё остаются. Сколько бы ни кошмарили «лиц кавказской национальности» после терактов в нулевых и десятых, а всё равно теракты продолжаются — вспомним хотя бы гнусный прошлогодний теракт в подмосковном «Крокусе». Достаточно сравнить эту статистику с Германией, где мигрантов из неевропейских стран в разы больше, но массовых терактов там не происходит. Потому что работает эффективное законодательство и социальная интеграция.

Дети мигрантов — вон из школы

Российские чиновники предпочитают чрезвычайные меры и выдавливание людей из правового поля. Это открывает широчайшие возможности для коррупции и сверхэксплуатации мигрантов, лишённых элементарных прав — например, права на воссоединение семьи.

Так людей превращают в говорящее орудие труда — instrumentum vocale, как называли рабов в Древнем Риме. Параллели более чем уместны: рабство — это не только цепи, древнеримским рабам часто платили, но статус их не менялся. Рабство заключалось в отсутствии прав.

Примером выдавливания мигрантов из легального поля стала очередная инициатива Минобрнауки РФ. Недавно ведомство требовало от учителей искать преступников среди «детей-иностранцев» в школах, а теперь выяснилось, что с нового учебного года дети мигрантов фактически изгнаны из системы образования. Для этого власти использовали тест на знание русского языка, введенный с 1 апреля для поступления в школу. «Рособрнадзор» во вторник обнародовал результаты этих тестов.

Оказалось, что отсеивали не только по языку. Из 23,6 тысяч заявлений на зачисление допустили лишь чуть более 8 тысяч детей, отказав остальным под предлогом отсутствия документов (например, дактилоскопической регистрации). Половина из допущенных провалила почти полуторачасовой экзамен под камерами. Иными словами, сам формат испытания вызывает громадные вопросы с точки зрения прав детей и влияния на их психику. Итог ошеломляет: 87% детей мигрантов по всей России не допущены в школу с 1 сентября! И никакой альтернативы — обучения на родном языке или двуязычных программ — не создано.

В июне замглавы МВД РФ Игорь Зубов сообщил Госдуме, что в России находится более 638 тысяч детей-иностранцев, и «где-то половина точно по каким-то причинам болтается [не посещает школу]». Проблему чиновники намерены решать через разделение семей и принуждение родителей к отправке детей за пределы России.

Именно такую схему обрисовал председатель СПЧ при президенте РФ Валерий Фадеев. Сначала он сказал в интервью «Коммерсанту», что отсутствие у ребёнка возможности посещать школу «само по себе является нарушением прав ребёнка». Но затем добавил, что виноваты во всём... родители.

По его словам, «и Конституция, и Семейный кодекс предполагают, что все дети должны учиться. И это ответственность родителей». А потому, если дети мигрантов не пойдут в школы, родителей накажут вплоть до депортации. 

Иными словами, российские госорганы намерены или ломать семьи, или же оставлять детей мигрантов вне школ, что гарантирует дополнительные проблемы. В отсутствие возможностей для социализации и будущих перспектив такие дети легко могут стать жертвами экстремистских идей или быть втянуты в противоправные действия. Ведь если индивидуальные преступления порой порождаются личными пороками и отклонениями, то массовая преступность, уголовные группировки и экстремизм — это исключительно социально-экономические явления.

Всё идёт так хорошо, что пора принимать экстренные меры

Деструктивность новой политики в отношении мигрантов очевидна. Но почему она вводится именно сейчас? Конечно, на Западе тоже есть тенденция к ужесточению миграционных правил, но не в таких масштабах. Неужели у Москвы нет более важных вопросов?

Причины политического разворота в сторону борьбы с мигрантами общие для России и Запада, но в РФ как на периферии Запада они проявляются острее.

Во-первых, экономика далека от коллапса, но всё же ухудшается. Мигранты составляют заметную часть рабочей силы в РФ на самых тяжёлых работах, а значит, именно они первыми страдают от кризиса. Вдобавок мигранты обладают неформальными объединениями, которые потенциально могут защищать их права, что особенно важно, учитывая уничтожение профсоюзов в России.

Во-вторых, политическая элита архаизируется на почве этнического и племенного национализма. Яркой иллюстрацией стали крестные ходы в крупнейших российских городах, где чиновники соревновались в демонстрации черносотенных убеждений. В Москве, по словам патриарха Кирилла, вышло аж четыреста тысяч человек. Росгвардия насчитала лишь сорок тысяч — немного для мегаполиса, но всё же больше, чем десять лет назад.

Особый размах крестный ход приобрёл в Петербурге, где власти недавно запретили труд иностранцев в такси и доставке. В пятницу они перекрыли Невский проспект для крестного хода под лозунгами «Вера, традиции, единство». Его возглавил ректор СПбГУ Николай Кропачев. Это превратило мероприятие в фарс, поскольку недавно бывшая жена Кропачева публично обвинила его в избиениях и угрозах опубликовать интимные фотографии. Более того, она как адвокат подкрепила свои слова фото и видео.

Одним словом, православным великорусским национализмом российские чиновники прикрывают свои нелицеприятные дела на самых разных уровнях. Вдобавок эта их идеология позволяет придать видимость обоснования давлению на мигрантов в условиях нарастающего кризиса. То есть, загадочного во всем этом ничего нет, а есть рациональное объяснение столь бесчеловечному отношению к рабочим мигрантам. И будущие последствия его предсказуемы — эта политика нанесет России больший ущерб, чем любые западные санкции, поскольку она убивает всякое желание что-либо делать в РФ и с РФ у миллионов соседей. А возрождение России и ее преодоление статуса политической, экономической, технологической и идейной периферии Запада (Галковский как-то метко назвал РФ «криптоколонией Великобритании») может начаться лишь с преодоления ненависти к нерусским внутри страны и ксенофобии к соседним народам. Когда она перестанет быть повздорившим с материковым Западом его странным ответвлением в море соседних народов, от которых она отгородилась стеной ксенофобии и расизма, а станет сотрудничать с ними на принципах равенства и взаимоуважения. До того, кстати, и все разговоры российского истеблишмента о «повороте на Восток» и «многополярности» — всего лишь набившее уже оскомину кокетничанье в ожидании западного приглашения вернуться.